Дым и пепел - Таня Хафф Страница 14

— Пума. Разве в парк Стенли не привезли эту зверушку парулет назад? Наверное, она сбежала из зверинца, чтобы подкормиться в пригороде, апосле забрела сюда.

— Коронер исключает такой вариант.

— Тогда медведь.

— Нет.
— Очень большой енот.

Джек на мгновение оторвал взгляд от дороги и сердитопосмотрел на своего пассажира. Тони пожал плечами и продолжил:

— Еноты могут быть чертовски большими. Однажды я виделодного размером с маленькую собаку.

— Уверен?
— В чем?

Джек переключил передачу и пронесся мимо светофора, накотором начал загораться красный свет.

— В том, что сказал. Может, это был не енот?

— Думаете, я видел маленькую собаку?

— Не рассказывай мне о моих мыслях.

— Прекрасно, — вздохнул Тони — Если вы не считаете, что язаметил енота, то что же, по- вашему, это было?

— Это ты мне скажи, — Еще один мимолетный взгляд.
— Да ради всего... Иногда енот — всего лишь енот!

Тони съехал по сиденью настолько, насколько позволялпристежной ремень.
Ему не хотелось смотреть на труп, тем более расчлененный, и он втайне надеялся,что Чи-Би откажется его отпустить. Босс не обрадовался перспективе потерять надень стажирующегося ассистента режиссера, но четко понимал, какие преимуществадают хорошие отношения с Королевской канадской конной полицией.
Честер массивной ручищей отмел протесты Тони, утверждавшего, что он нужен впавильоне звукозаписи:

— В это сложно поверить, мистер Фостер, но я считаю, чтосъемки могут продолжаться несколько часов без вас.

— Босс, ассистента режиссера еще не наняли. Его работувыполняю я.
— Значит, бегать по поручениям придется кому-нибудь другому.

Тони открыл было рот, желая заметить, что вряд лирабочие-постановщики, электрики или плотники займутся подобной работой, но тутже закрыл его, когда Чи-Би добавил:

— Они сделают это для меня.

«Да, конечно. Ни один человек, работающий на Честера Бейна,не окажется достаточно безрассудным, чтобы ему отказать... Хотя они будутговорить себе, что занимаются этим лишь для того, чтобы сделать ему одолжение.Последнее тоже будет правдой».
Когда Джек въехал в подземную парковку у главной больницы Ванкувера, у Тонизаурчало в животе.

— Вы заставили меня пропустить обед, — лживо пробормотал он.

— Можешь поблагодарить меня за это, — ответил Джек, выключаядвигатель, — Пошли.

Городской морг находился в подвале, недалеко от концадлинного коридора, который казался еще более узким из-за каталок, кресел наколесиках и запертого шкафа для документов.
Тони вошел в тесную приемную, где у стен не осталось свободного местечка, ипонял, почему шкаф выставили в коридор. Азиатка средних лет с бесстрастнымвыражением лица, свойственным профессионалам, ежедневно сражающимся сбюрократией, сидела за одним из захламленных столов и выуживала лапшу изпластиковой чашки.
Она помахала Джеку вилкой, продолжая жевать.

— Доктор Вонг, вот свидетель, о котором я говорил. Нам можновойти? — (Зубцы вилки указали на двойную дверь в задней стене.) — Спасибо. Мыпробудем там недолго.

Тяжелая рука копа легла между лопаток Тони и заставила тогоснова зашагать вперед, хотя разум парня не принимал в этом участия. В егоголове снова и снова крутилось упоминание о расчлененном теле, а мозги будтотолько что все осознали.

— Элсон!

Джек помедлил, оставив Фостера пялиться на ярко освещеннуюкомнату с рядами дверок из нержавеющей стали, знакомых каждому, кто хоть развключал телевизор.

— Если он сблюет, то убирать будете вы.
— Еще чего! Пусть сам и убирает.

— Эй! — Тони обернулся и гневно посмотрел на доктора, — Я несобираюсь блевать.

— Да, — Доктор Вонг снова воткнула вилку в лапшу, — Все такговорят.

Потом дверь закрылась.
«Джек уже идет через комнату, открывает один из ящиков, выдвигает его идемонстрирует труп.
Расчлененный. Чтобы я на него посмотрел».

— Ради всего святого, Фостер! Ты и раньше видел покойников.

— Знаю.

— Так вали сюда.

На Тони подействовал не столько труп, сколько морг, выдвижнойящик и еще одно обстоятельство. Тут пахло так же, как в лаборатории прикабинете биологии, когда он учился в десятом классе, как раз перед фатальнымпровалом с эмбрионом свиньи. Спустя неделю Тони бросил школу. Из-за этогозапаха вкупе с обстановкой его бросало в дрожь куда круче, чем когда-либо.
«Сильнее, чем из-за мертвого младенца в "кенгурушке", жизнь котороговысосал древний египетский волшебник? Ты психовал меньше, когда видел человека,врезавшегося в стекло и переломавшего все кости? Вспомни, что было, когда тынаблюдал, как ассистентка костюмерши, захлебываясь, в последний раз втягивалавоздух через вспоротое горло! Ну, если посмотреть на дело с подобной стороны...
По крайней мере, этот парень вряд ли оживет».
Тони скрестил пальцы, чтобы не сглазить, и подошел к открытому ящику.
Он не узнал рабочего — может, только потому, что раньше ни одного из них невидел голым. От левой руки осталось примерно сантиметров десять, в рваной раневиднелась раздробленная кость.

— А где?..
— Никто не знает.

— Мило.

— Не очень. Он умер не из-за оторванной руки. Тот, кто этосделал, в придачу сломал ему шею. Что ты видишь?

— Мертвого парня без руки.

— Тони!

— Серьезно. Это все, что я...

Тони нахмурился, обошел ящик и уставился на другой бокстроителя. Фостер склонил голову к плечу, растопырил пальцы и попытался сделатьтак, чтобы подушечки четырех из них совпали с глубокими бороздами, кончающимисязияющими ранами.

— У него есть такие же на спине?

— А что?

«Волшебники видят правду».

— Если они там есть, то именно так тварь удерживала его,пока откусывала руку.