Практическая психология. Конт - Ирина Успенская Страница 14

– И злато, и сребро, и медь. Пока хватает. Тратить их здесь, на фронтире, все равно некуда.

Ну это она быстро исправит. Были бы деньги, а куда их потратить, всегда найдется. Виктория довольно улыбнулась. Рэй махнул рукой купцам и, подозвав свистом тау пегого окраса, дремлющую у порога, направился к телегам.

Конт повернулся к мальчишкам.

– Как вас звать?

– Я Ольт, а это Тур, он немой, – ответил один из них.

Значит, Тур. Вихрастый голубоглазый паренек. Хоть бы не назвать его Санькой. Смотрит внимательно, без страха, но с какой-то обреченной тоской.

– Он слышит? – поинтересовался конт.

– Слышит, – буркнул Ольт, глядя в землю. – Он нормальным родился, это хозяин ему язык отрезал.

– Я? – с ужасом прошептал конт.

Виктория совершенно этому не удивилась бы, столько сегодня узнала «интересного» о реципиенте, что, попадись он ей в руки, разорвала бы на мелкие клочки.

– Не, предыдущий, – хмуро сообщил паренек. – Его уже без языка купили.

Честно говоря, Виктория почувствовала огромное облегчение. Как бы она смогла жить среди этих людей, окажись причастной к этому ужасному поступку, женщина даже не представляла. «Нужно проверить тюрьму, – мелькнула в голове мысль. – Обязательно. Сегодня же».

– Хозяин изверг был, – помолчав мгновение, словно собравшись с духом, выпалил Ольт.

– Ты как разговариваешь? – Воин шагнул вперед и влепил мальчишке звонкую затрещину, от которой тот свалился на землю.

В то же мгновение мужчина отлетел в сторону, буквально снесенный мощным ударом в челюсть. Виктория с удивлением посмотрела на свой кулак. Нифигасе, как говорил ее младшенький. Ну и силища! Пожалуй, ей начинает нравиться это тело!

– Не сметь бить детей! – рявкнула она воину, на скуле которого наливалось синевой красное пятно. – А ты не дерзи! – повернулась к мальчишке, с восторгом и злорадством смотревшему на стражника. – Иначе будешь вместе с Бертом упираться руками в пол, – добавила угрожающе.

Виктория знала, что баловать детей нельзя, они сразу почуют слабину и сядут на шею моментально, а этого нам не надо. Но и издеваться над детьми она не позволит.

– Тур, приведи ко мне Берта. А ты, Ольт, собери всех детей. Да оденьтесь и снимите эти… украшения.

Рэй, услышав шум, повернул голову, готовясь бежать спасать своего воина от гнева воспитанника, но, увидев, что конт не собирается сдирать с чем-то расстроившего его стражника шкуру, расслабился. Странный какой-то Алан. Словно подменили. Как очнулся, ни разу девок не потребовал, в пыточную не спускался, вина хмельного почти не пил. Грамоту освоил, хотя раньше его заставить не могли. И сам сдержанный стал, внимательный. Неужто на него так ответственность повлияла? Раньше ведь кем он являлся? Вторым после папаши. Как старый конт скажет, так и будет. Вот и бесился, подчиняться-то с детства не любил. А сейчас все принадлежало ему. Он полноправный хозяин Крови, да еще узнал, что может претендовать на трон. Наверное, это изменило парня. Обязательства перед людьми и богами заставляют думать. Это Рэй знал по себе. Еще бы наследника рода Валлидов дождаться, и можно помирать спокойно. «Выполнил я твой наказ, кирена Ксана. Вырастил твоего сына. Ты уж прости, если что не так. При встрече выскажешь, госпожа моя драгоценная».

Детей было немного. Всего восемь человек. Две девочки, остальные мальчишки. Ольт и Тур оказались старшими. Четырнадцатилетние уже считались взрослыми, и Ольт их не приглашал. Еще двое пареньков погнали лошадей в ночное. Дети выстроились перед сидящим на камне у скалы контом, испуганно поглядывая на воина, стоящего рядом. Одна девочка, крепко ухватившись за рубашку Ольта, едва сдерживала рыдания. Тур стоял чуть в сторонке от всех. Честно говоря, Виктория ожидала худшего. Она видела в своей жизни рабов. Приходилось. И очень боялась встретить изможденных, забитых детей с мертвыми глазами. Этих еще можно было спасти.

– Привет. Я вот тут подумал, что мне нужны будут в будущем образованные слуги. Хочу, чтобы вас учили грамоте.

Конт замолчал. Дети испуганно переглядывались, лишь Ольт, который, судя по всему, был заводилой, несмело спросил:

– Это чтобы продать нас дороже?

– Нет. Это чтобы меня окружали умные люди. Я обещаю, что никого из вас продавать не буду, если и вы мне пообещаете.

Тут девочка, которая до сих пор едва сдерживала всхлипы, не выдержала и разрыдалась в голос, захлебываясь слезами и воздухом, подвывая и зажимая рот ладошками.

– Ее мать была одержима духами Вадия. Искореняющие ее забрали, – буркнул Ольт, прижимая девочку к себе. – Сожгли ее. За то, что читать умела, – совсем тихо прошептал он, гладя подругу по голове.

И что сказать этим детям? Кто вернет маленькой рабыне мать? Кто вернет им веру в людей? Как они могут поверить конту Валлиду, олицетворяющему в их глазах все худшее, что есть в людях? Это будет сложнее всего – завоевать доверие детей. Взрослые могут приспособиться, схитрить, соврать, притвориться, но дети чисты изначально, они чувствуют фальшь. И если они поверят, их нельзя будет подвести. Дети никогда не простят и не поймут. Конт Валлид протянул руки.

– Иди ко мне, малышка. Иди, не бойся.

Девочка вцепилась в Ольта и замотала головой. И тогда Тур, до сих пор внимательно, без тени улыбки наблюдавший за контом, сделал то, чего от него никто не ожидал. Он подошел к девочке, взял ее за руку и подвел к сидящему мужчине. Твердо посмотрел в глаза конту. Викторию словно молнией пронзило, настолько недетским был этот строгий взгляд. Паренек долго вглядывался в серые глаза, а потом чуть-чуть улыбнулся и вложил маленькую ручку заплаканной девочки в большую ладонь хмурого мужчины. Конт кивнул ему, Тур тихонько отошел и вновь встал в сторонке от остальных детей.

– Малышка, смотри на меня, – тихонько произнесла Виктория, поглаживая девочку по голове. – Все то, что с тобой случилось, было в прошлом. Я не могу вернуть твою маму, но сейчас она смотрит на тебя с небес и гордится своей девочкой. Помни ее, и она, где бы ни была, будет помнить тебя. – Девчушка всхлипнула, затихла, уткнулась взглядом в землю, лишь изредка вздрагивали худенькие плечики. Совсем малышка, лет семь, не старше.

– Крамольные речи говорите, кир Алан, – раздался тихий голос, и один из братьев Искореняющих вышел из-за угла сарая. – Одержимая гниет в нижнем мире и никак не может смотреть с небес. Черви пожирают ее плоть, злобные птицы выклевывают глаза, и мука сия на радость Вадию длится вечно.

– Не слушай его, – шепнул на ухо девочке конт, – он все перепутал. Я клянусь, – возвысил он голос, – что никто в замке Кровь больше не будет продан, если он сам этого не захочет. Вы принадлежите мне – конту Алану Валлиду, а я своих не бросаю. А вы подумайте над моим предложением, завтра мы вновь соберемся, и вы расскажете, что решили. А теперь – кыш!

Дети исчезли моментально, только Тур на секунду задержался и бросил на конта странный взгляд. Виктории показалось, что в нем мелькнула надежда, мелькнула и погасла.