Бывших ведьмаков не бывает! - Галина Львовна Романова Страница 14

Об исчезновении девушки стало известно наутро.

Тревогу подняла горничная княгини, Манефа. Она спала отдельно, в маленькой каморке, где стояли только два сундука с хозяйским добром. На том, что побольше, где были сложены дорожные вещи матери и дочери Загорских-Чарович, и укладывалась Манефа. В путешествии она командовала приходящей для уборки и мелких услуг уборщицей, посылала с поручениями, как и слуги всех знатных пассажиров, шустрого юнгу. Прекрасно зная, что княгиня не любит, когда во время утреннего туалета отвлекаются на что-то еще, Манефа сначала заглянула в смежную каюту княжны — и обнаружила, что ее нет на месте.

Тут и поднялась суматоха. Скрыть от матери исчезновение дочери, конечно, не удалось. Елена Загорская заголосила, запричитала, срываясь на крик. Манефа и князь Михаил утешали ее в два голоса.

— Тише-тише, милая, — Михаил гладил ее по плечам, — успокойся, подумай о ребенке!

— «О ребенке!» Я и так о нем постоянно думаю. А вот она? Господи, куда она делась? Она что, не понимает, что мне нельзя волноваться?

— Стало быть, не понимает.

— В ней ни капли сочувствия! Кого я вырастила? Чудовище какое-то, а не дочь! Ну почему она так со мной поступает?

— Господь с вами, княгинюшка, — хлопотала Манефа, перебирая на столике склянки с успокоительными каплями. — Почто наговариваете? Да мало ли как оно бывает? Авось встала княжна на зорьке, пошла на туман поглядеть, на реку нашу, Волгу-матушку, уж оченно она об эту пору хороша, — да и забылась. Небось сейчас прибежит, а тут вы слезы льете! Нешто так можно себя изводить?

Горничная, служившая более двадцати лет, успела привязаться и к матери, и к дочери, но одинаково не одобряла взбалмошность обеих. Правду сказать, девка последнее время совсем от рук отбилась, своевольничает. Но как ей не баловать, с такой-то матерью? Тоже ведь вертихвостка — от живого мужа уйти! Князь Владислав мужчина видный, непьющий, положительный, весь из себя благородный, а уж как жену и дочь обожал — слов нет. Потому и отпустил так легко, что любил, не хотел неволить.

Накапав успокоительного, Манефа подала на подносе стаканчик. Княгиня выпила залпом, запрокинув голову, как извозчики в трактирах водку заливают.

— Полегчало? — заботливо спросила горничная. — А то давайте я сбегаю, кликну княжну-то. Недалеко она небось…

Манефа была сама не рада, что подняла тревогу. И дернул ее черт рот открывать. Нет, рано или поздно все бы открылось, но как если княжна действительно на зорьке поднялась да и пошла по пароходу бродить в одиночестве? Любила она это дело, одной бродить, что девице ее положения совсем не пристало.

Но князь Михаил решительно поднялся с кровати, где присел на край, утешая плачущую жену.

— Я сам пойду, — заявил он, поверх поданной лакеем сорочки накидывая сюртук. — А ты останься с княгиней. Не позволяй ей вставать.

— Доктора не позвать ли?

— Позови, — подумав, согласился князь и вышел.

Конечно, он не собирался искать пропавшую падчерицу — он был уверен, что девушка сбежала еще ночью. Вместо этого Михаил Чарович поднялся на капитанский мостик.

Капитан «Царицы Елизаветы» уже был там, рядом с только-только сменившимся вахтенным матросом, и внимательно смотрел вперед. Пароход двигался против течения, постепенно наращивая ход.

— Мы немного опаздываем, — сообщил он вошедшему пассажиру, уверенный, что того интересует точность прибытия к пристани. — Нам удалось немного наверстать упущенное, но все равно до Ружи еще идти и идти. Мы делаем все возможное, но будем там на полчаса позже. Прошу меня извинить.

— Это очень прискорбно, милостивый государь, — ответил князь Михаил, — потому что мне надо быть в Руже как можно скорее.

— Увы, если бы не задержка в Дмитрове… Вы опаздываете?

— Я хотел сделать заявление в полицию.

— Что-то случилось? — мигом насторожился капитан.

— Да. Ночью пропала моя падчерица, княжна Владислава Загорская-Чарович, девица семнадцати лет. Необходимо как можно скорее принять все меры к задержанию.

— Простите, — капитан усмехнулся, — но я не совсем понимаю… лево руля на три, — между делом бросил он рулевому, — как могла ваша падчерица исчезнуть с парохода? Она вернулась на него вчера после вечерней остановки в Дмитрове? Мы стояли там долго, девушка могла бы…

— Не могла. Она вернулась на пароход вместе со мной, мы поужинали, она рано отправилась к себе, а утром выяснилось, что княжна не ночевала в своей каюте.

Капитан поднес к глазам подзорную трубу, но тут же опустил.

— Ничего не понимаю, — признался он.

— И понимать нечего. Она сбежала. И скорее всего, не одна. Прикажите осмотреть судно, опросить остальных пассажиров и вахтенных. Может быть, кто-то что-то видел, что прольет свет на эту историю.