Работа для героев - Михаил Калинин Страница 14

– Про́клятая земля, – сказала Майриэль. – В свое время эти земли принадлежали империи, чье имя забыто. Ваши предки очень удачно выбрали место для новой жизни. Можно сказать, повезло.

– Люди – они такие, – проявил античеловеческую солидарность Брегор. – Но самое грустное, что ведь как-то они умудрились из этого выпутаться.

– Такова уж наша природа, – подвел итог господин Шаранхайзер. – Но Брегор прав. Выход все же был найден. Когда обстановка стала совсем нестерпимой, правитель и остатки его дружины, еще не до конца растерявшие удачу, выступили в поход. Это, конечно, был, скорее, жест отчаяния, чем продуманная акция. В конце концов, они мало представляли, куда идти и с кем бороться. Нйамир со своими воинами отправились в поход, ведомые надеждой. Это были суровые мужи, знавшие, что такое сражения и тяжкие испытания. Но теперь им приходилось противостоять неизвестному и неведомому врагу. Верный меч в любой момент мог порезать точившего его хозяина, а испытанный во многих схватках конь, испугавшись запаха дохлого радхара, сбросить наездника и разбить ему голову копытами. Злоключениям их не было конца, и войско таяло с каждым днем. В конце концов по воле случая они дошли до полуразрушенной твердыни – покинутого осколка империй древности. К тому времени из верной дружины в живых осталось не более полусотни изможденных и уставших бояться воинов. Описания тех развалин не сохранилось, да и местоположение утеряно в веках, но тот факт, что их ветхие стены пропитаны злым роком, ни у кого из них не вызывал сомнений. Доверившись предчувствиям, они вошли в чертоги твердыни, где им суждено было встретиться с предназначением…

– Подождите, – прервал рассказчика Кай. – Предназначением? С каким предназначением они могли столкнуться на незнакомой, чужой земле?

– С тем, что пишется с большой буквы, друг мой. С тем, что играет судьбами народов, как кеглями, и перед которым воля отдельного человека – как пух на ветру.

– То есть вы пригласили нас, рискуя жизнями своих людей, просто чтобы рассказать какую-то полузабытую легенду?

– Я был уверен в вашей порядочности, господин Кай. Вы известны как человек, всегда поступающий рационально.

– Как неприятно быть таким предсказуемым, – покачал головой наемник. – Но это не значит, что я поверю в сказку о предназначении.

– Вы не верите в предназначение?

– В сказки про него. В мире, где действуют четко выверенные законы бытия, сложно поверить в нечто, из этих законов выбивающееся. Даже магия, мэтр Рамил подтвердит, это не эфемерная субстанция, кроящая мир по желанию чародея. Это четкое структурное знание, основанное на вполне объясняемых законах. Нужно знать, что сказать и какую струну дернуть, чтобы то или иное заклинание сработало. Нужно знать и то, какую цену заплатит тот, кто не чтит законов чародейства. Просто эта система недоступна неспециалистам, например, мне или мастеру Брегору.

– То есть можно сказать, что вы и в судьбу не верите?

– Цепь случайностей – это еще не судьба, господин Шаранхайзер.

– Как же вам, наверное, скучно живется…

– Совсем нет. Зато я не подвержен популярным идеям бессмысленного убийства ближних во имя высоких идей предназначения. Резня в Насшарае и антинелюдские выступления на востоке Ойкумены хорошо показывают, зачем ушлыми агитаторами придумываются все эти предназначения и пророчества – чтобы легче управлять доверчивой толпой. Толпа, как известно, зверь, который любит, когда его кормят кровью. Разве что просто так убивать неинтересно, а вот за идею – например, о том, что эти земли предназначены чистокровным людям, или что эльфы жаждут наших жизней, или что дворфы готовят под горами орудия возмездия… Все это выращено на обмане и лжи.

– Не добавишь, не убавишь, – встрял Брегор. – В Насшарае мне довелось быть в тот памятный денек на рыночной площади. Помню, прежде чем началась заварушка, в толпе действительно появились какие-то типы в лохмотьях юродивых и начали выкрикивать что-то о Великом Предназначении людской расы править этой землей и неминуемой гибели всех «богомерзких» нелюдей. Хотя умирать за свои убеждения они подначивали других. Сами почему-то с неохотой вступали в полемику с дворфским фионнитом.

– Людям вообще свойственно искать себе оправдания, – сказала Майриэль, проводя тонким пальцем по изогнутому плечу лука. – Так легче убивать и грабить. Не чувствуешь себя настолько ничтожным, как есть в действительности. Тем более с таким богатым историческим прошлым! Приплыть в опасный край и взять его себе – ну как тут не уверовать в свою избранность, как не уверовать в предназначение своего вида? А то что вся ваша история после прибытия не насчитывает и полутора десятков столетий – так кого это волнует? В этом даже есть какой-то недоступный мне шик – считать расы, живущие на этих землях тысячи лет, кем-то вроде существ второго сорта.

Баго, хотя от него как от третьего представителя угнетенных в этом помещении тоже ожидали какой-то реакции, демонстративно нахмурился, чем придал себе еще более свирепый вид, но промолчал.

Зато в обсуждение зачем-то вклинился Паки.

– Предназначение – это плохо. Все бегут, чего-то ждут. Принимают неверные решения, – заявил он.

– И никто в результате не выигрывает, – подхватил Рамил.

– Приятно, что эта тема вызывает столь бурную полемику, – сказал господин Шаранхайзер, терпеливо ожидавший своей очереди высказаться. – Жаль только, что в столь негативном ключе. Но прежде, чем обсуждать феномен предназначения, я бы все же хотел закончить свою историю. Мне довелось провести долгие и дорогостоящие исследования, чтобы узнать ее в подробностях. Род Накрамис тщательно оберегал эту информацию все время, и не все мои агенты заплатили только золотом за то, чтобы собрать разрозненные сведения в единую картину. Поэтому я бы попросил вас выслушать меня до конца.

– Прошу вас, продолжайте, мы все внимание, – кивнул Кай, решивший не обострять разногласия.

– Благодарю. Итак, Нйамир и его люди вошли в чертоги твердыни. По совокупности воспоминаний выживших очевидцев это, скорее всего, был храм ныне забытого культа Стальных Ветвей. Давно заброшенный и довольно ветхий. Последний его жрец умер задолго до прибытия первых людей. Но сила, которую веками лелеяли и культивировали ее адепты, все еще жила в этих стенах. Она собрала богатую жатву из пришедших найти здесь ответы. В конце концов до главного алтаря добрались лишь четверо воинов и Нйамир. Там им явился дух храма и в награду за отчаянную храбрость открыл тайну проклятия. Дело в том, что прежде чем сгинуть без следа, прежние хозяева этих земель наложили на них чары. Они были первыми чародеями этого мира и хорошо знали цену своему могуществу. Оставленная ими земля была буквально пропитана волшебством, и те, кто, несомненно, должны были прийти им на смену, могли получить к нему доступ и воспользоваться в далеко не благородных целях. Но каждый замок имеет ключ, а каждое заклятие – отменяющее его условие. И таковым было соглашение правителя будущих переселенцев с полномочным ставленником ушедших.

– Которым, я так понимаю, оказался тот самый дух? – уточнил Рамил.