Путь - Владимир Волев Страница 14

В дверь позвонили, и только тогда Артем заметил, что комната стала слишком огромной для его квартирки, и камин как-то не вязался с повседневными условиями быта. Даже медвежья шкура, на которой он сидел, была слишком мягкой, неестественно теплой и успокаивающей. В догадке его убедило еще одно обстоятельство – несмотря на то, что в дверь бешено трезвонили, пойти открывать Артем не спешил, он попросту не мог сдвинуться с места, безмолвно уставившись в книгу. Собственно, ни названия, ни сюжета ее он уже не помнил, и это наталкивало лишь на одну мысль – он спал. Это не было похоже на пребывание в мире Пути, значит, это был обычный, чрезмерно яркий конечно, но сон, чего так давно не случалось. В дверь звонили, а значит, находился он у себя в квартире, просто еще не просыпался после возвращения.

Это так удивило и одновременно разозлило его, что он закричал от ярости. Весь день – такой необыкновенно яркий и удачный, который, как ему показалось, он прожил в реальном мире, оказался лишь сном? После такого, в чем вообще можно быть уверенным? И как теперь проснуться?! Он вполне ощущал все, что происходило вокруг, но пошевелиться не мог или мог, но получалось совершать лишь определенные действия – к примеру, пить вино или читать книгу. Все это было несколько театрализованным, он ощущал себя главным героем какой-то сцены, но одновременно был и марионеткой. Желание и его рука, словно прикованная к прочной нити, поднесла бокал ко рту, еще одно усилие, и книга очутилась рядом с лицом. Ощущение, знаете ли, не из приятных.

Что-то нужно было делать, ведь после всех догадок оставаться в этом намагниченном сновидении становилось просто невыносимо. Хотя, признаться, камин и бокал вина очень вдохновляли: эдакое стремление к богатой жизни с ее излишествами. Арсений бешено затряс головой, точнее, попытался. Вышло смазанное и медленное движение, похожее на то, как собака стряхивает лишние слюни, даже смешно как-то. По крайней мере, проснуться по-прежнему не удалось. Тогда он попытался встать со своего импровизированного трона, но и тут его постигла неудача. Ноги не слушались.

– Черт! – В сердцах воскликнул он, и тут же почувствовал, как все естество затряслось и завибрировало, затем послышались отдаленные крики, которые все нарастали. Звуки были явно не местного происхождения, так что вывод напрашивался сам собой – кто-то его будил, и нужно было немного помочь этому доброму человеку. Собрав все оставшиеся силы, он открыл глаза.

* * *

Вокруг была скромных размеров обычная квартирка, которую Арсений так привык называть своей. Правда, звуки и вибрация никуда не делись – его изо всех сил тряс из стороны в сторону седоватого вида старик китайской наружности и в сердцах кричал: «Просыпайся! Просыпайся, я сказал! Ты еще с нами! Прием?!?»

Это показалось настолько комичным, что Арсений не выдержал и рассмеялся.

– Ф-ух! Слава богу! – ответил старец и, наконец, прекратил свои рубленые телодвижения.

– Тебе когда-нибудь говорили, что ты вовсе не похож на мудрого китайца? Нет, ты конечно внешне выглядишь как этакий Лао-цзы, но как только откроешь рот, то выдаешь мысли покруче любого тинейджера, – все так же хохоча на постели прокричал Арсений.

Это то ли задело старика, то ли заставило задуматься, но он, резко развернувшись, отправился на кухню и начал по привычке что-то кухарить, не проронив при этом ни слова. В это время Арсений лежал на своей кровати, обхватив голову руками, и безуспешно пытался унять боль, которая с пробуждения раздирала ее напополам. Скорчившись в позе эмбриона, ему ничего так не хотелось, как чтобы эта боль отступила, но, сколь бы огромные усилия он не прилагал, ничего путного не происходило. Вскоре старец вышел из кухни, и в его руках была зажата резная металлическая кружка, которой Арсений до этого ни разу в жизни не видел. Старик протянул кружку, но не сказал ни слова, было заметно, что он немного обижен.

От этого неизвестного отвара неприятно и резко попахивало, но было ясно что выпить его придется. Наш герой ухватился за кружку и влил ее содержимое внутрь, вкус был ничуть не лучше запаха. Поежившись и вернув кружку, Арсений сел, и в его глазах помутилось. Реальность вновь стала зыбкой, вокруг его подул вполне осязаемый ветер, который нес за собой, завихряясь, кусочки тумана и какой-то неведомой реальности. Эти кусочки, тем не менее, выполняли свои функции: они подбирались по цветам, которые подходили к окружающей обстановке, и становились точно на место. Только теперь Арсений заметил, что некоторых частичек его комнаты попросту не хватает. К примеру, пространство около шкафа было неразличимо-серого цвета, а на зеркале, вмонтированном в его дверцу, также не хватало частей, дыры уродливо зияли посередине, не позволяя миру отражаться в нем.

Когда кусочек обретал место в этой круговерти, это приносило некоторое облегчение. В итоге влияло на головную боль, которая понемногу отступала, и чем больше частей мозаики собиралось воедино, тем становилось легче. Вскоре последний кусочек обрел свое место, и рябь с непрекращающимся невидимым ветром резко отступила, оставив место мерному постукиванию в висках и легкости во всем теле.

– Что за ерунда? – воскликнул Арсений. Такого действия снадобья он не ожидал.

– Мир нужно собрать, – сказал китаец, – нельзя безнаказанно создавать новые измерения и никак не задеть реальность. Путь – это конечно не мир, созданный лично тобой, но он также меняет все вокруг, и в умах людей, и осязаемую сущность. Возможно, когда ты вернешься в следующий раз, будет не хватать не только частички зеркала, а самого шкафа. А если будешь совсем неосторожен, то может вычеркнуть и себя самого.

Арсений слушал его, открыв рот, и все пытался осознать, о чем толкует Учитель, но понимание пока маячило где-то рядом.

– Ну что, мысль поинтересней тинейджерской? – ехидно спросил тот и погрозил пальцем. – Теперь слушай внимательно. При прохождении Пути есть один неприятный момент. Так как сам Путь есть ни что иное как переплетения мира снов и реальности, то, будучи участником всего этого, ты можешь очень просто запутаться. Та невидимая грань между сном и бодрствованием, что раньше была так ощутима и понятна, теперь станет зыбкой и придется разбираться, где ты сейчас, по ту или эту сторону. Сны необходимы, так как только сны дают ответы, поэтому придется мириться и учиться отличать явь от сновидения. Это одна из ступеней познания Пути.

Осознание медленно накатывалось, завладевая вниманием Арсения, было совершенно ясно, что это именно то варево помогло вновь вернуться в исходное состояние, и что только Учитель мог помочь вникнуть в происходящее. Теперь стоило напряженно следить за словами, чтобы ненароком его не обидеть. Старец тем временем продолжал: «Здесь начинается следующий этап Пути, и ты уже не будешь так беспомощен, как раньше. Медленно, хоть вначале ты и не будешь этого понимать, ощущение подмены придет к тебе, и в конце концов ты вспомнишь, кто ты есть на самом деле. Но скорее всего пока не будешь понимать, зачем ты находишься в том мире. Дальше задачи будут сложнее и запутанней, мир станет реальней, но тебе будут помогать – там будет два помощника, первый и самый могущественный – это реальность, она будет пробиваться сквозь завесу времени, чтобы вернуть тебя обратно, а второй помощник, не такой явный, появится и исчезнет, но именно благодаря ему ты поймешь, где находишься.