Охотник - Владимир Поселягин Страница 14

— Не советую, связал я качественно. Советую сразу сообщить мне, где находиться общак Музыканта.

— Пошел ты мусор, ничего не скажу, — с ненавистью прохрипела старуха.

— Тетя Тоня, прежде чем иди на дело я узнал, кто вы и кем были, поэтому жалости к себе не ждите. Удавлю как кутенка. Напомнить как вы убили детей командира Красной Армии в сорок первом, когда они попросили укрыть их? Так что? Будем говорить?

— Меня на понт не бери, и так ясно что живой меня не оставишь. Это тебе делать не резон, так для чего мне с тобой сотрудничать?

— Уйдешь легко, в ином случае, пройдусь молотком по пальцам.

После минутного молчания, что я дал старухе на размышление, она, наконец, сказала:

— Ну хорошо, твоя взяла шкет. Здесь в кухне сними подоконник, там тайник. Второй на чердаке в коробке из-под обуви. Третий тайник в подполе, банки с огурцами убери, под доской. Закопано с левого края.

— Все?

— Все что знаю сказала.

Старуха была убедительной, поэтому я поверил. В подоконнике была жестяная коробка из-под конфет с золотом, в основном разные ювелирные украшения, включая сорок семь золотых монет. В подполе такая же жестяная коробка, но заметно больше по размеру и весу. Только она была замотана в брезент. В ней были деньги, много денег. По примерным прикидкам тысяч сорок рублей, а это почти десять килограмм драгоценной бумаги, так как все деньги были нового образца. Сотенных не было, и весило все прилично. Около трех тысяч были россыпью, остальное в аккуратных пачках, часть в банковской упаковке, примерно процентов пятнадцать. Без подсказок ясно, что воры ломанули или сейф или инкассаторов.

Ну а на чердаке в коробе из-под обуви было два 'нагана' с сотней патронов. Собрав все в мешок, что я нашёл у хозяйки, после чего подошел к ней.

Пережав старухе артерию, дал спокойно уснуть вечным сном, после чего развязал и перенес на кровать.

В доме был порядок. Я все вернул на место, поэтому выключив свет, тихо вышел во двор и, загрузив тяжелую добычу в машину, направился в город. Первым делом я убрал всю добычу в тайник, даже оружие не взял, после чего вернувшись в машину, поехал к хате, где жил Музыкант. Время было десять вечера, сейчас он со своими подельниками должен гужбанить. Соседи привыкли поэтому милицию не вызывают, да и запугали их.

Оставив машину в соседнем дворе, я подхватил приготовленные вещи и, подбежав к нужному дому, проник в подъезд. Подкравшись к нужной двери прислушался. Едва слышно доносилась музыка и вроде как голоса. Две минуты работы отмычками и дверь открылась, на цепочку она закрыта не была.

Проникнув в квартиру, я запер дверь, не забыв накинуть цепочку и взяв в каждую руку по штыку, направился по коридору к двери, из-за которой слышалась негромкая музыка. Вдруг дверь слева открылась и послышался шум льющейся воды. Из-за двери вышел невысокий плюгавенький мужичок, подтягивая штаны. Это был Сема-Перчатка, подельник Музыканта.

'Туалет' — понял я.

Молниеносно нанеся ему два смертельных удара, придержал тело, чтобы оно не произвело шума при падении, после чего подойдя к двери, осторожно приоткрыл ее. За круглым столом сидели пятеро человек, играя в карты, похоже в очко, чуть сбоку крутилась пластинка патефона, но вот женщины видно не было.

Меня не заметили поэтому, закрыв двери, я стал проверять остальные комнаты, во второй, первая была кухней, обнаружилась искомая. Подойдя к спящей женщине, я зажал ей рукой рот и нанес два удара в сердце. Дождавшись, когда тело перестанет дергаться, вышел в коридор и, подойдя к двери, сделал два глубоких вдоха-выдоха, и спокойно открыв дверь, вошел внутрь. На меня не сразу обратили внимание, приняв за своего, сообразили только тогда, когда начал заваливаться молодой парень лет двадцати пяти разбрызгивая кровь вокруг из перерубленной артерии на шее. Дальше я работал максимально жестко, следующим стал успевший вскочить на ноги Музыкант.

Спустя две минуты держа в окровавленных руках окровавленные же ножи, я присел на небольшой диванчик и посмотрел на пленных. Все трое мальчишек, что пытались убить меня, были живы, но не могли пошевелиться, я перерезал им сухожилия. Так же я поступил и с Музыкантом, у меня были к нему вопросы. Единственно, что я сделал — это вставил кляпы, чтобы они не мешали, да связал сзади руки.

Глядя на забрызганные кровью стены, пол и частично потолок, перевёл взгляд на себя. Я тоже был весь в крови. Но это все было продуманно, рядом с канистрой бензина у входной двери находилась сменка.

Кровь на руках вернула меня в прошлое. Красный мой любимый цвет — цвет крови. Я стал убийцей в десять лет, разом отправив на тот свет, более сорока человек. Причем сознательно и подготовившись к этому.

Пять минут у меня есть, нужно дать захваченному вору прочувствовать ситуацию, в которую он попал, поэтому можно вернуться и рассказать немного о себе, как я стал таким, и почему я стал СЕРИЙНЫМ МАНЬЯКОМ, о котором в той жизни мало кто знал. Нет, я не охотился на детей или женщин, потому что знал — это не заглушит мою жажду крови, да и не по мне это было. Мои жертвы это такие же моральные ублюдки, как и я. То есть вся категория маньяков, от сексуальных до серийных. Я не считаю себя положительным человеком, но стараюсь сделать мир чище от этой швали заодно глуша свою темную сторону. Может быть, в будущем кто-то очистит этот мир и от меня. Я не афишировал свою тайную страсть, которая после свершения убийства глушила на три-четыре месяца мою темную сторону души, давая жить спокойно.

И так все началось из-за того что мои родители в восемьдесят первом году погибли при пожаре… Нет, не так сказал. Все случилось тогда, когда НАШИ родители погибли при пожаре. Да, у меня была старшая сестра, Юля. Мне тогда исполнилось девять лет, Юле же было четырнадцать. Несмотря на столь юный возврат, она уже начала цвести, показывая, что вот-вот станет одной из прекрасных юных девушек в природной свой женственности.

После несчастья нас определили в детский дом, так как близких родственников у нас не было, а единственная тетушка от нас отказалась. Как же я потом ее ненавидел за это, и как же потом она пожалела о воем решении.

Детдом был в Подмосковье, причем один из сложных. Директор откровенный педофил любитель мальчиков, воспитателям на все наплевать, тех, кому не было безразлично, потом находили кого с проломленной головой кого утонувшим. В общем, попали мы в рассадник зла. Сестру почти сразу изнасиловали, пустив по кругу. Несмотря на мой малый возврат, я пытался отомстить, даже найденным железным прутом избил одного из пятнадцатилетних насильников. Обратиться в милицию мне мешали коллективно. За сломанную ему руку я на два месяца попал в больницу. Когда я вернулся в детдом, выяснилось, что сестра повесилась, после этого я замкнулся в себе, ни на что не реагируя. Я был на грани сумасшествия. Как это ни странно спасла меня другая девочка, попавшая в детдом, мне тогда уже исполнилось десять. Ее постигла участь сестры. Именно тогда я пришел в себя и начал строить планы мести. Трое из насильников к этому времени уже получили паспорта и покинули детдом. Но остальные шестнадцать парней все еще находились под присмотром тех ублюдков, кто руководил ими. Дальше я действовал просто, но максимально жестоко. Дождавшись, когда их всех переведут в одну спальную комнату, пока в других идет покраска, начал готовиться. В гараже, где стоял 'уазик' принадлежавшему детдому я слил пять литров бензина, и ночью, часам к двум открыв дверь в комнату, осторожно прокрался мимо кроватей со спящими воспитанниками. Открыв крышку канистры, я начал обливать коридор между кроватями и брызгать на одеяла, когда до двери осталось пару метров, кто-то проснулся от резкого запаха бензина, и окликнул меня.