Посланник - Александр Прозоров Страница 14

— А для вас?

— И для нас ничего не изменится, — убежденно ответил Доггинз. — У нас есть жнецы. Захватчики не полезут на верную смерть. Как со смертоносцами раньше договаривались, так и с ними договоримся. Почти все слуги жуков образованны, мы знаем тайны изготовления газовых фонарей, ножей, кресал. Мы будем нужны пришельцам — так же, как нужны паукам! С кварталом жуков ничего не случится, мы останемся в безопасности.

— Тогда зачем вам понадобился я?

— Мы же так много пережили бок о бок, Найл, — слегка передернул плечами посланец Хозяина, — мы вместе сражались со смертоносцами, добивались свободы для людей города, мы вместе победили рабство. Я не хочу, чтобы ты снова стал невольником!

— А ведь лжешь ты, лжешь, дорогой мой Доггинз, — покачал головой правитель города. — Не моя безопасность беспокоит всех вас, а гнев Великой Богини. Ведь ты был со мною в Дельте, ты знаешь, что она, в отличие от прежних, человеческих богов, существует. Знаешь, что именно она одарила меня нынешней властью, что она позволила вырасти до нынешних размеров и смертоносцам, и жукам. А боитесь вы с Хозяином того, что, если я попаду в темницу или, хуже того, погибну, она вам за предательство отомстит. Так?

Найл приблизился к гостю, обошел его кругом, оглядывая с ног до головы:

— Даже странно, как долго я принимал вашу трусость за смелость. Получив звание жука, ты испугался, что не сможешь подтвердить своего титула новыми взрывами, и вы полезли со мною в арсенал. Потом вы испугались мести пауков и отправились со мною в Дельту. Хорошо иметь славу героя, правда? Но когда вы почувствовали, что, возможно, придется сражаться, рисковать собою ради других людей, вы этих людей предали. Когда поняли, что придется сражаться за смертоносцев, предали и этих. А теперь надеетесь уговорить меня бросить всех и спрятаться, хотите заманить к себе в качестве талисмана…

— Хозяин предлагает тебе безопасность, Посланник Богини, — перебил правителя Доггинз. — Он пытается тебя спасти!

— Никогда в жизни я не вступлю в стены квартала жуков, — четко и ясно ответил Найл. — Какие-то вы там все… мокрые.

— Точно-точно, — подтвердил вошедший в зал Симеон, — подмочили они себе репутацию, подмочили.

— Здравствуй, старик, — кивнула медику девушка.

— Как? — удивился Симеон, посмотрел на принцессу, потом на правителя, опять на принцессу… — А-а-а… Понятно. И чего она тут тебе наговорила, Найл? Не верь, врет наполовину.

— Сам хоть бы пальцем пошевелил, бездельник! — возмутилась Мерлью. — А помнишь, какие слухи пошли по городу, когда смертоносцы ушли? Ты к кому жаловаться прибежал? Чьи гвардейцы жителей на общественные работы выгоняли? А споры между крестьянами кому пришлось решать? А обозы от зеленых мух кто охранял? Мне даже уличные патрули и посты у мостов снять пришлось, чтобы пауков заменить! А ты только вино пил и в жилетку плакал, что продуктов в больнице не хватает. А как донести — так он первый!

— У меня своих хлопот хватает, — парировал медик. — А ты — принцесса, ты и развлекайся.

— Уходи, — кивнул Доггинзу Найл. — Лучше я вернусь в пустыню, чем буду тухнуть среди предателей. Уходи.

— Ты ошибаешься, Найл, ты ничего не знаешь… — попытался протестовать Доггинз, но правитель отвернулся к своим друзьям.

Больше всего правителя города удивило поведение принцессы Мерлью: всегда сдержанная, корректная — по крайней мере, внешне, — сейчас она оживленно, даже азартно ругалась с Симеоном по поводу правильности своих действий. Определить, кто из них прав, а кто нет, правитель не брался. Само собой, без смертоносцев, на страхе перед которыми основывался порядок в городе, только решительность и напористость принцессы удержали вчерашних рабов в должных рамках. Однако и упустить шанса дополнительно упрочить собственное положение Мерлью никак не могла. Характер не тот.

— Итак, Найл, — оборвала спор принцесса, — может быть, ты теперь объяснишь, что происходит?

Едва за слугой жуков захлопнулась дверь, как на девушке словно корсет затянули: она выпрямилась, развела плечи — сквозь легкую ткань проступили острые соски, — вскинула подбородок. В глазах блеснул лед.

— Так-так, — покачал головой Найл. — Похоже, теперь в чем-то подозревают меня.

— Ничего себе! — возмутилась девушка. — Он тут так разговаривает, будто завтра мир погибнет, а нам всем — ни гу-гу!

Симеон промолчал. Он неспешно прогуливался вдоль стены, заглядывая в расставленные там шкафчики.

— А разве вы не знаете?! — удивился в свою очередь Найл.

— О чем?

— О захватчиках.

— Так ведь их же разгромили!

— Кто вам это сказал?

— А разве может быть иначе? — с неожиданной для нее наивностью пожала плечами Мерлью.

— Нда-а… — Не в силах подобрать нужные слова, Найл долго переводил взгляд с девушки на медика и обратно, пока наконец не выдавил: — Они разнесли армию смертоносцев в пух и прах. Перебили почти всех пауков и теперь идут сюда…

Мерлью и Симеон ошеломленно переглянулись, потом уставились на правителя и хором переспросили:

— Правда?

— Дней через пять они будут здесь… — Медик и принцесса переглянулись еще раз и неожиданно громко грянули:

— Ура-а-а!

— Да вы чего…

Но договорить Найлу не дали: принцесса Мерлью с разбегу прыгнула ему на шею и принялась целовать, не разбирая, в нос, щеки, шею.

— Все! Все! Смертоносцев больше нет! Конец восьмилапым! — орал медик. Он тоже попытался обхватить Посланника Богини, но удобного места не нашел и стал просто бегать вокруг.

— Ага, нашлась и на них управа! — тихо шипела девушка. — Отольются им наши слезы!

— Да чему вы радуетесь, во имя Богини?! — смог наконец вырваться Найл. — Сюда же захватчики идут!

— Помнишь, Найл? — не слушал его Симеон. — Помнишь, как мы по кварталу рабов к арсеналу крались? Как косили их жнецами? Как в Дельту летели? Теперь все, кончилась их власть! Свершилось! Ни одного не останется! Всех, всех в воду! Нахозяйничались!

— Хватит бояться, хватит упрашивать… — вторила ему Мерлью. — Свобода!

— Какая свобода, идиоты?! — взорвался правитель. — Смерть идет!

— Нам-то что? — рассмеялась принцесса. — Это смертоносцам смерть, а нам свобода! Люди ведь сюда идут, люди!

— Мерлью, — тихо спросил девушку Найл, — а разве может свобода прийти со стороны, на чужих мечах? А?

Улыбка на ее губах медленно померкла, но Мерлью упрямо покачала головой:

— А все равно я рада. Пусть теперь и восьмилапые от страха подрожат…

— Пусть, — согласился правитель города, — только нам от этого радости мало.

Глядя на молодых людей, перестал резвиться и Симеон.

— Вы чего, уксуса глотнули? — поинтересовался он.