Мир в подарок - Оксана Демченко Страница 14

Крёйна князь встретил во время охоты, у кромки северных болот, двенадцать лет назад. Вдвоем они с огромным трудом отбились от крупного медведя-шатуна, и с тех пор иногда лениво спорили, кто кому спас жизнь. Угрюмый юноша остался при своем мнении, ставшем полгода спустя причиной появления Ларненна во дворце Карна. Переименованного ради удобства произнесения в Ларха. Внешность и манера двигаться обеспечили ему прозвище Рысь. Звериные желтовато-зеленые глаза невысокого квадратного северянина, принадлежащего к почти вымершему за два века невзгод береговому племени туннров, с тех пор пристально изучали посетителей князя, взвешивая их право на жизнь и покой. О наличии у Крёйна чувства юмора знали лишь двое – Риннарх и его первый капитан Лемар Тэйлан, сейчас оставшийся контролировать дела в столице. Впрочем, морское путешествие навевало на Ларха воспоминания юности, делая его более мягким и покладистым, если не слишком пересаливать крабовый паштет и с первого раза подавать шашлык на ребрах среднепрожаренным, с мягким соусом из восемнадцати трав, как и указано в пометках.

Князь же откровенно радовался приятному обществу и удивительно хорошей погоде без дождей и туманов, установившейся неожиданно надолго. Он даже отважился говорить без оглядки на этикет и смеяться в полный голос. Слава богам, это не дворец. Вкусы Силье изучить было непросто, зато угождать ей оказалось удивительно приятно. Невозможно давно ни одна женщина не решалась смотреть на князя так откровенно изучающе и даже чуть насмешливо. Хуже – едва ли не покровительственно. Дочь Кормчего оценила, со своей стороны, ум и обаяние князя и его искренние уважение и признательность. Силье, что для нее было не характерно, даже не возражала против комплиментов Тарпена.

Тогда, в каюте синего флагмана флота Кормчего, он не надеялся на столь странное и позитивное продолжение переговоров. Потому что разговор о рабах, конечно же, состоялся. И помнился очень живо, до последнего слова.

В каюте Кормчего повисла неприятная вязкая пауза.

Силье крутила ножку тонкого бокала чеканного серебра с отделкой из сапфиров и жемчуга. С выбором вина князь ей действительно угодил. Более того, Рыбья кость прекрасно отдавала себе отчет в том, что не стремится к ссоре и готова признать его искренность. А своему чутью она доверяла вполне обоснованно.

Адмирал резко поставил бокал на столик, расплескав остатки вина. Ему не нравились и разговор, и напиток. Князь Карна знал все его возражения и готовился пережить проигранный первый раунд.

– Вы вывели в океан галеру, чтобы поговорить о мире? Это злая насмешка, сосед. Мир для нас тесен, потому что ошейники ваших рабов душат мое горло.

– На корабле нет рабов. Только личная гвардия.

– Мой адмирал, это правда, – вступилась неожиданно бронзовокожая любительница выдержанных вин, – они так паршиво гребут, что не дают повода заподозрить в них моряков, пусть и подневольных. Хочешь, я проверю?

– Нет.

– Выслушайте меня, Кормчий. Я пришел говорить о том, о чем молчу даже с собой наедине, и это трудно. Поверьте.

– Поверить не обещаю. Но – говори.

– Первый раз я попытался изменить порядки в Карне двадцать с лишним лет назад, едва получив венец. Я был молод и лез напролом. В результате за ничтожный срок лишился всех иллюзий, хуже – утратил самое дорогое, мою маленькую дочь, которую и видел лишь однажды, и любимую жену. Выжил сын, Артен. Марна успела на короткий миг прикрыть его, сожженная окаянными, а друг спрятал. Я выучил тот урок, стал осмотрительнее, злее – и отомстил. Они в свою очередь не простили и навсегда восстали против меня, готовя другого князя. Но второй раз меня поймать непросто, сами видите: в конце концов, я все еще жив, хотя они стараются изо дня в день. Многое можно было переменить, но подросла моя сестра. Окаянная, и к тому же Адепт. Дважды наследница проклятого Атираса-Жи – по крови и способностям видьи.

– Тебя пожалеть? – в сварливом голосе адмирала уже не звучала угроза.

– Понять. Катан-жи жаждет власти, которую может обрести через брата. Сейчас они уехали на восток, в закрытый горный поселок, где воспитывают и тренируют окаянных. Малыш Го хочет тайком от меня взять жену из их числа. Вдвоем с Жи эти стервы рассчитывают свести меня в могилу. И сведут, если я вынужден буду воевать на два фронта. Мне нужен мир. Мир и поддержка.

– Архипелаг не может выступить против окаянных, – тихо ответила Силье за отца, – такое уже было. Давно, при моем пра-пра-прадедушке. История ночи, когда горели корабли, а люди не находили спасения даже в воде, до сих пор вызывает ужас.

– Я не прошу так много. Возможно, Вы…

– Хватит выкать, – буркнул Лайл Бэнро, поднимаясь с дивана, – и оставь кислятину девчонке. Я налью тебе рома, потому что разговор получается невеселый. Хотя мир тебе, может, и будет. Что с того?

– Может, ты знаешь, где на суше или в океане уцелели Говорящие с миром? – не в силах скрыть волнения задал вопрос, ради которого и вышел в океан, князь. – Мир наш на грани больших бед. Пострадавший менее соседей Карн гибнет, сама природа разрушается, распадается. Я не могу не видеть, князю ведомо больше чем прочим. Еще немного – и…

– Прости, князь, – адмирал снова устроился в подушках, прихватив бутылку. Хлебнул прямо из горлышка, игнорируя гневный взгляд фиолетовых глаз. – Говорящих с миром больше нет. Когда я был молод и правил отец, я искал их с немалой эскадрой на юге, у берегов Обиката, неведомых тебе. Этот барк был построен не для боя или торговли, а для поиска. Он видел берега жарких влажных лесов Мзиари, где люди черны, как демоны, и малы, как дети. Стоял на якоре в виду подпирающих небо хребтов Ака, народ которых желт и чужд наших обычаев. Мой старший сын водил «Упорный» во льды Шемита. И все зря. Где-то о них еще помнят, как о древней легенде, а в иных местах и память уже погибла.

– Я не верил.

– Искали и прежде. Пробуем до сих пор. Надежды нет. Что еще ты хочешь получить от океана?

– Оставь у себя моего сына. Скажем, заложником мира. В Карне ему не жить.

– Юнгой к Силье… твою сухопутную крысу… за жалких две бутылки вина? Ну ты и наглец! Ты рабов покупаешь дороже.

– Если дело только в вине, – осторожно улыбнулся Риннарх, – то мы сговоримся.

– Вопрос в доверии.

– Отец, я решила, – опять вмешалась Силье. – Сам предложил мне юнгу, теперь не спорь. Я провожу нашего гостя до порта. Загружу «Акулу» вином, приму обещанного юнгу, и тогда мы узнаем, насколько честен с нами князь.

– Не смей! Ты знаешь…

– Вот именно. Сам сказал – вопрос в доверии.

Корабли обогнули мыс Сигнальный, увенчанный маяком. Церемониальная галера теперь шла первой, хоть и совсем рядом. С высокого синего борта гвардейцам насмешливо советовали не глушить веслами рыбу. Еще рекомендовали искать океан снизу, а не сверху. Кричали, что, как ни странно, порт приближается, вопреки всем стараниям гвардии Карна, потому что приливное течение сильно и оно побеждает.