Парк прошлого - Ян Бэк Страница 14

— Ну надо же! — воскликнула миссис Буллок. — Какой прекрасный молодой человек! Берегитесь юных дам, когда отправитесь гулять с ним, мистер Браун, я вам так скажу.

Калеб покраснел и стал разглядывать обильно украшенную прихожую. Стены здесь были оклеены темными обоями с цветочным узором. Картины в тяжелых рамах висели на золотых цепях на специальных креплениях. Белый мраморный бюст королевы Виктории возвышался на облицованном мрамором постаменте рядом с изящной стойкой для зонтиков. А еще в передней витали запахи: аромат лаванды вперемешку с вареными овощами.

Миссис Буллок взяла со столика пару больших бежевых конвертов весьма официального вида.

— Их доставили сюда к вашему приезду, — сообщила она. — А еще прислали две коробки от Картера Паттерсона. А на конвертах настоящие печати Корпорации, видите, из красного сургуча! Вы, видно, очень важные персоны, мистер Браун и юный господин Браун.

— Может быть, когда-то были… — Люций покачал головой.

Хозяйка почтительно кивнула и изобразила нечто вроде реверанса.

— Не каждый день в моем жилище останавливаются достопочтенные служащие корпорации «Баксоленд»!

Пожилая женщина отвернулась и стала метелочкой из перьев обмахивать пыль с изукрашенной стойки для зонтиков.

— Благодарю вас, что так замечательно за всем присматриваете, миссис Буллок, — похвалил ее Люций. — А теперь прошу нас извинить, дорога оказалась утомительной.

— Ах, я совсем забыла о хороших манерах! — воскликнула она. — Ваши комнаты на втором этаже, окнами на улицу, сразу по лестнице. Я разожгла для вас огонь и припасла горячей воды. Вас никто не побеспокоит.

Люций запер дверь, прислонился к портьере и смежил веки. Постоял так некоторые время, крепко стискивая в руке конверты.

— Что это за письма? — спросил Калеб.

— Должно быть, наши приглашения… конечно! — отозвался Люций и переместился ближе к теплу очага. — Завтра вечером сам Абель Баксоленд, мой бывший начальник и глава корпорации «Баксоленд», дает большой бал-маскарад по случаю Хэллоуина.

Люций с гордостью продемонстрировал сыну приглашения. На лицевой стороне были выгравированы огромный череп и скрещенные кости, а на обороте красовался логотип «Баксоленда». Браун-старший провел пальцами по гравировке; линии бугрились над поверхностью, точно гряда холмов.

— Видишь, настоящая гравировка? — показал Люций, выкладывая карточки бок о бок на каминную полку. Потом он отвернулся вполоборота и вытащил еще одно письмо, на этот раз из своего внутреннего кармана. Вскрыл и стал читать про себя. Калеб наблюдал; по лицу отца скользнуло странное выражение — внезапная, секундная волна искреннего страдания. Все тут же прошло, но Калеб все же успел заметить. А еще он разглядел, что на листке бумаги из конверта крупно нацарапано единственное слово, вот только не разобрал какое. Отец скомкал листок, бросил в огонь и замер у камина, склонив голову набок и наблюдая, как смятая бумага прогорает дотла. После он взял тяжелую медную кочергу, прислоненную у каминной решетки, и разворошил почерневший пепел, перемешивая фрагменты письма с тлеющими угольками в глубине.

— Что это? — живо спросил Калеб.

— А, так, ничего… — отозвался Люций. — Просто глупая записка, кто-то забыл в кармане костюма. Значит, ты способен выказывать подлинный интерес? И говорить умеешь, когда хочешь.

— Что? — возмутился Калеб.

— Мы ехали по улицам этого великолепнейшего города! — Отец внезапно отчего-то рассердился и почти угрожающе взмахнул кочергой в дрожащей руке в сторону Калеба. — Замечательное техническое достижение! Одно из величайших чудес современности, в немалой части созданное моими собственными усилиями! А ты что на это сказал? Ничего, практически ничего, ни единым словом не отметил! Иногда я прихожу в отчаяние от твоего поколения, сын, в настоящее отчаяние!

— Я все рассматривал! Ты же видел, я пытался все увидеть и впитать, — оправдывался Калеб, растерявшись от внезапной вспышки гнева. Так не похоже на отца… кажется, он пришел в ярость потому, что был чем-то расстроен. Чего отец испугался? Что означало это послание, состоящее из единственного слова? И зачем сжигать письмо, словно опасную заразу? Калеб инстинктивно почувствовал, что что-то здесь не так, что происходит нечто, связанное с письмом. Но промолчал.

Отец обратил внимание на коробки. Внутри оказались два наряда для Хэллоуина, сшитые на заказ специально по мерке. Для отца — строгий черный костюм в викторианском стиле, изукрашенный нарисованными спереди белыми костями. Сверху полагалось надевать длинный плащ, чтобы кости было видно, лишь когда плащ распахивают или снимают. В коробке для Калеба обнаружился такой же черный костюм, но уже без костей. Зато для него была приготовлена маска в виде черепа. Смятый череп ухмыльнулся Калебу, и вся коробка с аккуратно сложенным нарядом вдруг стала похожа на миниатюрный гроб.

Калеб до сих пор еще не привык к жесткой и неудобной викторианской одежде, которую приходилось носить в парке. Он разделся в своей спальне, казавшейся еще более тесной из-за украшений: снова обои с лиственными орнаментами, снова картины в золотых рамах, акварельные изображения рыжих хайлендских коров и пейзажи с египетскими пирамидами. Скорей бы выспаться, без снов, на старомодной кровати с медными шариками.

Он весь день мучился с этой одеждой, пытался половчее натянуть штаны с сильно завышенной талией, которые удерживались при помощи тугих эластичных подтяжек, натирающих ему плечи. На пальцах ног появились мозоли от тяжелых кожаных башмаков. Юноша повесил сюртук на вешалку, рядом — пальто с бархатным воротом и жилет. К белой рубашке полагался невероятной жесткий отстегивающийся воротничок, который было дьявольски сложно прицепить на место при помощи цельных золотых запонок и который нещадно натер Калебу шею.

Молодой человек почистил зубы над раковиной, макая щетку в круглую жестянку с порошком, который источал неприятный медицинский запах. Осмотрел себя в зеркале. Волосы приглажены помадой, на плечах — красные отметины от подтяжек; вообще сам на себя не похож.

Рано утром его разбудил отец со словами:

— Аутентичный завтрак!

К завтраку на сервировочном столике были веером разложены утренние газеты. Отец ел овсянку и не обращал на них никакого внимания. Калеб выбрал себе журнал «Лондон меркьюри» с весьма увлекательным изображением на обложке — зловещий человек в плаще, цилиндре и маске. Калеб показал картинку отцу и вслух зачитал заголовок:

— «Фантом вернулся! Очередная жертва обнаружена в Шордиче, обезглавленный и выпотрошенный труп! Голову впоследствии нашли на крыше здания, предназначенного под снос».

Отец торопливо, нервически вскинул голову и, словно пытаясь отвлечь Калеба от этой темы, проговорил:

— Фантом, разумеется, окажется актером, как и все другие, что работают на Корпорацию. Довольно дешевые фокусы, как тебе кажется?

— Повесить его мало! — В комнату энергично вкатилась миссис Буллок и содрогнулась при виде изображения в журнале. Хозяйка поставила на стол две полные тарелки с беконом и яйцами. — Говорят, он раньше грабил банки, и все ему как будто мало! А теперь вообще гораздо хуже стало! Говорят, он вырезает сердце и все такое прочее…