Охота на Нострадамуса - Игорь Вардунас Страница 14

— Перевели на мокруху, и сразу юморишь, — одобрительно улыбнулся Муни, вздернув лишь уголок рта. — А ты мне начинаешь нравиться, Кейт Либби. Нет ничего грустнее и отвратительнее, чем напарник-зануда.

— А тем более женщина, — парировала девушка, выкидывая стакан в торчащую из песка металлическую корзину, в которой шелестел на ветру черный мусорный пакет. — Это хотел сказать?

— Да брось, — отмахнулся итальянец, когда они развернулись и направились к «Скорой». — Никакого шовинизма. Я обычно в первую встречу людей насквозь вижу, ты отлично впишешься. Самое главное — это терпеть плоские шутки Паташика, но со временем привыкаешь. Он сам по себе парень-то ничего, но как только открывает рот, пиши пропало. Так что всегда нужно держать наготове парочку бургеров, поскольку это единственное, что способно хоть ненадолго его заткнуть. Парни, эй! Один момент! Вы не торопитесь? Отлично!

Носилки с телом Смита еще не погрузили, и они одиноко стояли возле открытых дверей «Скорой помощи», выделяясь на фоне гнетущей окружающей обстановки ярким белым пятном. Кейт замерла над простыней и украдкой сглотнула.

— Не хочешь, не смотри, — уловив ее движение, замер протянувший было руку Муни. — Все равно экспертизу скоро получим.

— Я готова, — на миг зажмурилась девушка, стиснув в кармане куртки банку с таблетками. — Можешь открывать.

— В конце концов, там недостает только руки, — с этими словами напарник откинул край пропитавшейся озерной водой простыни, открывая лежащее тело.

Кейт медленно выдохнула и открыла глаза. За те несколько часов, что тело Уинстона Смита провело под водой, мало что изменилось. По крайней мере, внешне. Черты иссиня-белого лица, в котором не было ни кровинки, заострились, щеки опали, над испачканным потускневшей кровью воротником рубашки выпирал острый кадык. Рваная рубашка, испачканный костюм — уже не человек, а безмолвная оболочка. Словно манекен, у которого закончились батарейки. Кейт почувствовала легкий укол в сердце, эту часть работы она ненавидела больше всего. А сколько таких картин еще предстоит увидеть? Девушка собралась и, дыша ровнее, приступила к осмотру. Явных следов пыток или насилия, за исключением разбитой губы и синяка под глазом, на теле не присутствовало. Муни отодвинул простыню, открывая труп до половины. Правая рука мертвого Смита была аккуратно отсечена чуть ниже локтя вместе с рубашкой и пиджаком.

— Кто-то явно не церемонился, — кивнул Муни, перехватив ее взгляд.

— И торопился, — подошедший Паташик засунул отвертку в карман вельветового пиджака с заплатами на локтях. — Жаль. Этот костюмчик потянет на добрую половину моей скудной зарплаты. Привет, Кейт! Как добралась?

— Нормально, — пробормотала девушка, осматривая обрубок. — Сняли отпечатки?

— Все уже в лаборатории, — Паташик почесал бороду и поправил сползшие с орлиного носа очки. — А это топор.

— Что? — не поняла Кейт.

— Я говорю, это сделали топором, — перегнувшись через носилки, Паташик стал по-профессорски рассуждать, показывая приблизившимся напарникам ватной палочкой, которую держал рукой в хирургической перчатке. — Видите волокна, они совсем ровные, и кость раздроблена в одном месте. Если бы пилили, место среза осталось бы шероховатым, повторяя траекторию движения лезвия пилы. И была бы куча рваного мяса, ну, как в кино про маньяков. Короче, жуть кровавая! А тут будто руку просто отсекли ножницами. Ррраз! — и все. Как у куклы. У меня так дочка баловаться любит, жена уже замучилась пришивать. Забавно, правда?

— Очень.

— Мило, — Кейт переглянулась с Муни, стоявшим позади Паташика, который украдкой пожал плечами, мол, я же предупреждал насчет него. — Но почему, прежде чем рубить, с него не сняли одежду?

— Кто-то торопился. К тому же на рукавах и лацкане обнаружены обрывки скотча, из чего следует, что он был к чему-то привязан. Я уже отослал фрагменты на экспертизу. Думаю, это либо топор, либо колун, — продолжал делиться соображениями Паташик. — В любом случае это не пила или кусачки. Хватило всего одного удара.

— Можешь назвать причину смерти? — Муни посторонился, пропуская медиков, идущих к «Скорой». — Шок, кровотечение?

— Ну, я не судмедэксперт, — Паташик скромно потупил глаза, немного увеличенные диоптриями очков. — Тем более ребята сказали, что окончательный вердикт только после вскрытия.

— Хорошо, с этим мы разберемся позже, — Кейт отвернулась от Паташика и снова посмотрела на труп. — Что-нибудь еще интересного нашел?

— Да. Нам нужно посмотреть список выездов пожарных бригад этой ночью.

— Зачем?

— Затем, что в волосах у нашего любителя водных процедур я нашел вот это, — обведя напарников загадочным взглядом, Паташик с видом фокусника вытащил из нагрудного кармана пиджака прозрачный пакетик для сбора улик и поднял его перед собой так, чтобы приблизившиеся Кейт и Муни смогли как следует рассмотреть содержимое. — Але-оп!

— Ну, что это? — всмотревшись в тонкий пластик, пробормотал итальянец. — Похоже на обычное стекло. Может, при ударе он разбил головой одно из автомобильных окон?

— Нет, приятель, это стекло вообще не из машины, тут без вариантов, — заверил напарник.

— Но тогда откуда, скажи на милость?

— Вот это уже действительно интересный вопрос, — Паташик аккуратно засунул пакетик в нагрудный карман пиджака. — Стекло покрашено с одной стороны красной краской. Так обычно делают на защитных кожухах щитка пожарных сигнализаций. Скорее всего, перед смертью нашего парня хорошенько приложили головой о такой щиток, разбив при этом стекло.

— И ты думаешь, что при этом сигнализация сработала, и на место преступления выезжали огнеборцы? — наконец догадался Муни. — Черт возьми, на обработку информации уйдет целый день! Ночью в Чикаго горят десятки зданий!

— Вот именно, — ответил Паташик.

— Сократить круг поиска нам поможет время смерти этого бедолаги, — Кейт не выдержала и, поморщившись, отвернулась, прикрыв губы кончиками пальцев. — К тому же я не думаю, что у преступника было много времени на то, чтобы убраться с места преступления до приезда пожарных.

— Значит, искать следует в первую очередь в районе, где мы выловили автомобиль.

Позади них резко затормозил черный «Додж» с правительственными номерами и мигалкой, из задней двери которого на ходу выскочил Синиз, опередив воителя, который запоздало выбрался из салона, чтобы, в свою очередь, открыть ему дверь.

— А вот и сам Мартин Лютер пожаловал, — пробормотал под нос Муни. — Забрала долой.

— Так, ну, что тут у вас! — перекрывая общий гомон, на ходу прогремел начальник, путаясь короткими ногами в полах черного плаща. — И давайте без соплей. У меня с утра дерьмовое настроение, и постарайтесь угадать почему!

На вид Синизу можно было дать в районе пятидесяти пяти или около того. Темнокожий, подтянутый, с близко посаженными глазами, над которыми кустились густые брови на низком покатом лбу. Над тонкими усиками щеточкой нависал массивный приплюснутый нос, ноздри которого воинственно раздувались, шумно вдыхая влажный утренний воздух.