Сад похищенных душ - Марси Кейт Коннолли Страница 14

Я пытаюсь заснуть, но на деле только долго-долго смотрю в небо над головой, где перемигиваются звёзды.

Внезапно я сажусь прямо.

Я готова поклясться, что слышала лошадиное ржание и цокот подков по камням. Вот снова эти звуки, их ни с чем не спутать. Холод охватывает мои плечи и скользит вниз по спине. Хотя мы и спрятаны под теневым навесом, я призываю новые тени и укутываюсь в них.

Предосторожностей слишком много не бывает.

Топот копыт приближается, теперь я вряд ли засну. Если это люди леди Эшлинг, я должна знать. Я подавляю кусачий страх и выскальзываю из-под навеса, осторожно, чтобы не разбудить Лукаса. Лучше, если я сама всё разведаю: меньше риска, что нас поймают.

В окружении теней я поднимаюсь наверх, тщательно прислушиваясь, не донесутся ли до меня обрывки разговоров. Поднявшись на верхнюю ступеньку, я проскальзываю в щель рядом с ней и выглядываю из неё.

На холме собралось множество всадников – все в узнаваемых зелёных плащах, по которым легко опознать слуг леди Эшлинг. Судя по всему, они разбивают лагерь. Слуги очень близко, но мы всё равно должны быть в безопасности на дне ущелья. Я на это надеюсь, потому что нам остаётся только ждать, когда они снимутся с места. Моё сердце громко стучит, и мне страшно, что оно меня выдаст. До меня долетают обрывки слов, но ни о чём интересном гвардейцы не говорят, как вдруг я слышу слова «похититель магии» – их произнёс один из двух солдат, готовящих лошадей к ночлегу.

– Кажется, это единственное, что способно испугать леди, – говорит первый стражник. – Но кто знает, может, слухи врут?

Похититель магии. Кто-то, кто может заставить волшебный дар исчезнуть, если я верно помню строчки из книги Альзы. Я понимаю, почему его появление может привести леди Эшлинг в ужас. Признаюсь, мне и самой немного тревожно от таких новостей.

– Я им не верю. Вот увидите, что мы тут просто тратим время, пока леди охотится за девочкой и мальчиком, которых мы выслеживали. Тот человек был в отчаянии. Он сказал бы что угодно, лишь бы спасти свою шкуру. Я никогда ни о чём таком не слышал.

Второй гвардеец пригибается – лошадь чуть не попала хвостом ему по лицу.

– Однако мы должны прочесать всё вдоль и поперёк, или головы не сносить нам, а не похитителю магии.

Второй гвардеец что-то неразборчиво ворчит, и они заканчивают рассёдлывать лошадей. Они охотятся на похитителя магии. Похоже, леди Эшлинг намерена от него избавиться. Или это просто хитрость, чтобы замаскировать её истинные намерения? Сила, с помощью которой можно лишить человека магии, должна быть действительно мощной. Но если леди Эшлинг уже прибрала к рукам все дары, какие только можно, какая ей польза от этого конкретного вида магии?

Когда гвардейцы уходят, я снова высовываюсь и в недоумении вновь наблюдаю за лагерем. Он уже почти готов: палатки поставлены, лошади вычищены, костры горят. Свет огней отгоняет тьму, но для меня это значит больше теней, среди которых можно спрятаться, если я наберусь храбрости подойти ближе к кострам…

Не успеваю я додумать эту мысль, как летящая белая вспышка в лагере приводит меня в оцепенение.

Симона.

Странная беспокойная девочка, которую я впервые встретила несколько месяцев назад, рассеянно ходит между палаток и напевает себе под нос. Я ныряю вниз и крадусь обратно в ущелье.

Она ни в коем случае не должна меня увидеть.

Она умеет читать мысли и может учуять меня даже за завесой теней. Мне ещё очень повезло, что никто не подозревает, что мы здесь. Я тихо спускаюсь по ступеням, по возможности держась тёмных закутков. Главное – не попасться ей на глаза. Я молюсь, чтобы она не посмотрела вниз, в ущелье.

Но даже если Симона это сделает – поднимет ли она тревогу в лагере? Или она позволит нам уйти? Она ведь не по своей воле странствует с гвардейцами, и во время нашей последней встречи я ясно увидела, что она так поступает, только когда леди Эшлинг полностью подчиняет её себе. Мои мысли крутятся и мельтешат в беспорядке, а я спускаюсь на дно и бегу к нашему теневому навесу. Он за поворотом, недосягаем для её взгляда. Я снова сажусь на своей постели. Я боюсь оставаться здесь, но бежать боюсь ещё больше. Выход отсюда только один: с той стороны ущелья, где гвардейцы разбили лагерь.

Лукас спит в счастливом неведении. Я не стану его будить, если только нас не настигнет опасность.

С похолодевшим сердцем я ложусь на спину, напрасно призывая к себе сон, пока вновь не встаёт солнце.