Путь домой. Четыре близнеца - Наталья Щёголева Страница 14

– Тебя заботит сохранность гордости моих праиэров? – усмехнулся герцог, – Ты забавный. Но да ладно, он сразится с тремя, но не одновременно, а последовательно. Драться будут боевыми шпагами. До первой крови.

Френсис сокрушённо повёл головой и вдруг усмехнулся:

– Поверьте, Ваша Светлость, это плохая идея. Вы ведь, похоже, знаете, что мой праиэр неуязвим. Зачем же вам унижать своих любимчиков поражением?

– Не уязвим? В самом деле? – герцог выразительно сморщился, – Его отец тоже был якобы неуязвим, но я помню, как замечательно он болтался на рее.

И в сторону Анри метнулся взгляд, исполненный искренней ненависти. Юношу прошиб озноб. Он не помнил своего отца, и слова герцога задели его постольку, поскольку висящим на рее он уже представил себя.

– Да, я знаю, у Монсо есть дар… Но и мои праиэры не мальчики для битья. Итак, правила вы уже знаете. А условия таковы – если Монсо выстоит против всех троих моих праиэров, я признаю за ним права твоего праиэра. Если уступит хотя бы одному из противников, он станет моим лакеем. Такова моя воля.

Френсис начал сердиться, уже собрался возразить, но тут внятно расслышал шепот Анри, который всё время этого разговора держался позади друга:

– Уступи! Я справлюсь! Иначе все эти дни наших мытарств превратятся в ничто!

Френсис замер, нахмурился. И в этот момент взглядом выхватил из толпы зрителей лицо Рая. Тот веско кивнул. Френсис чуть повёл головой в сторону Анри, и Рай снова кивнул. Что ж, меру доверия суждению учителя трудно было переоценить, и Френсис уступил, принял решение, и в этом решении снова обрёл опору для самообладания. Теперь его взгляд обратился к герцогу.

– Ваша воля, милорд, закон. Это я помню и признаю, – молодой герцог даже почтительно поклонился отцу, – Но я всё-таки дерзну напомнить вам ваше же обещание…

– Какое ещё обещание?

– Если Монсо проиграет, и тем самым лишит меня своей службы, мне потребуется другой лакей. Помнится, вы обещали отдать мне в услужение любого другого из своих слуг, даже любого из праиэров. Это предложение ведь всё ещё в силе?

– Во истину, ты мой сын! – вдруг рассмеялся герцог, – Умный мальчик. Хочешь лишить моих людей желания победить? Но вот что я тебе отвечу, дружок, предложения надо принимать, когда их делают, только тогда они имеют силу. А сейчас другой расклад. Ты получишь в лакеи того, кого я сам укажу. Такова моя воля. И хватит болтовни.

И герцог развернулся к своим праиэрам:

– Кто из вас желает первым сразиться к Монсо?

– Позвольте мне, милорд! – тут же вскинулся Фил, – Этот мальчишка мне задолжал.

– В самом деле? Ладно. Пит, ты будешь вторым. А ты, Ламороу, последним. Монсо ловок, но в вашей силе измотать его. И в конце концов на вашей стороне опыт. Так что я жду, что вы добудете для меня эту победу.

Все три праиэра дружно поклонились своему господину, но как по-разному они это сделали: Пит исполнил едва ли не королевский танец, минимум суеты максимум грации; Фил склонился как прилежно обученный представитель третьего сословия, в целом правильно, старательно, но не интересно. А вот Ламороу проявил такое рвение выразить свою верность, что даже опустился на одно колено, точнее рухнул на него. Уже в который раз Френсис подивился такой пестроте праиэров. Но теперь эти люди должны были дружно выступить против Анри, к нему и развернулся молодой герцог.

Анри уже скинул кафтан и взялся расстегивать пуговицы камзола, но, почувствовав внимание друга, прервал это своё занятие, поднял взгляд, и, только теперь заметив склоненных в поклонах праиэров, тоже поспешил поклониться. «Дружище, ты это делаешь не хуже Пита», – грустно заметил Френсис и заставил себя кивнуть в ответ.

Драться поединщики должны были в одних рубахах, белоснежная ткань которых конечно же сразу покажет зрителям алое доказательство победы одного из сражающихся и проигрыша другого. Пит и Ламороу пока расположились в стороне, у огромного камина. В центре зала остались только Фил и Анри.

А герцог и Френсис отошли к небольшому резному столику, куда услужливый дворецкий Уильям уже принёс кувшин с вином и пару высоких бокалов.

Его Светлость был доволен. В предвкушении занятного зрелища он поднял свой бокал, пригубил его и отдал приказ начинать бой.

– Ну что, парень, я тебя предупреждал, мы ещё с тобой поговорим по душам, – усмехнулся довольный Фил.

– А я и не возражал, – в тон ему ответил Анри и тоже занял боевую позицию.

Ещё мгновение, и Фил бросился в атаку. Но Анри ушёл из-под удара нереально легко. Новая атака, и такой же чистый промах. Усмешка испарилась с лица Фила. Он понял, что перед ним сильный противник, который пока не спешит нападать в ответ, даёт Филу возможность выступить, показать силу. Фил рассердился и обрушил на Монсо целый каскад выпадов. Каждый из них грозил своей цели гибелью, но Анри уклонялся с нечеловеческой лёгкостью, и только последнюю атаку и правда парировал шпагой. А после этого наконец пошёл в ответное нападение, и уже второй его выпад достиг своей цели – рукав Фила покраснел от выступившей крови. Бедолага Фил отказывался поверить в то, что его поединок оказался так краток. Но уже раздался приказ герцога:

– Пит, вперёд!

И в тот же миг Пит сорвался с места. Филу осталось лишь уступить товарищу место. Стиль сражения Пита сильно отличался от стиля Фила, как отличались и их характеры. Пит был скуп не только на проявление эмоций. Его движения были так же предельно точны и лаконичны, вот только скорость оказалась неожиданно высокой. Он шёл и шёл в нападение, заставляя Анри плясать вокруг себя, при этом не давая ни малейшего шанса для ответного выпада. Пит атаковал, умудряясь при этом сохранять глухую оборону. Анри продолжал без особых проблем уклоняться, не переставая благодарить своих предков за то, что они подарили ему такой талант к выживанию. Но всё-таки не в его интересах было затягивать эти танцы. Так как Пит окружил себя удивительно крепкой защитой, стало ясно – пробить её возможно, только решившись на риск проигрыша. И Анри рискнул. Он сделал вид, что открылся, а сам тут же сделал выпад, и вот уже рука и этого праиэра окропилась-таки кровью.

– Ламороу! – тут же рявкнул герцог.

Но это было излишним. Его праиэр-альбинос, сейчас сильно смахивающий на бультерьера, уже и сам ринулся на врага. Пит едва-едва успел убраться с его пути. Ламороу был крайне зол, но эта злость не лишила его способности соображать. Он, как и его товарищи, тоже оказался искусным мастером шпаги, и он смог сделать должные выводы из того, что увидел в предыдущих двух сражениях. Потому решил не уходить в оборону, а просто задавить Анри силой своего напора. Благо Питу всё-таки удалось измотать Анри, о чём говорили и взмокшие от пота волосы юноши, и тяжелое дыхание.

Да, Анри устал, у него не было ни желания, ни сил затягивать это сражение, и в этот раз он принял иную стратегию. Раз уж Ламороу уповает на силу, так тому и быть. Анри припомнил то из уроков, преподанных некогда Раем, в которых учитель показал ученикам, как обращать силу противника вспять. Анри почти сразу допустил Ламороу предельно близко к себе, так что праиэр испытал сильнейшее желание двинуть врага кулаком в челюсть, но Анри хитрым образом перехватил этот удар, словно прогнулся под него, а уже в следующий момент ничего непонимающий Ламороу перелетел через колено Анри и рухнул навзничь. Монсо, недолго думая, чиркнул его шпагой по руке и отступил на несколько шагов прочь. Дело сделано.