Границы человечного - Анна Шульгина Страница 14

Стажер без особого интереса заглянул за дверь и кивнул, удовлетворившись осмотром. Никаких особых изысков в гостевой спальне не было, обычная комната, зато под окном цвел распустившийся жасмин, благоухающий на несколько участков. Сама я его терпеть не могла, мучаясь головной болью от одуряющего аромата, но срубить куст не поднималась рука – покойная бабушка его очень уважала. К тому же он закрывал дыру в заборе, и если растение извести, то забор придется чинить, а то и новый ставить.

«Я не жадный, я хозяйственный».

По-хорошему, на этом можно было бы заканчивать с политесами, но оставить парня без ужина не позволила совесть. Или чувство здорового самосохранения – а ну как с голодухи на меня кинется и попытается сожрать?! Нет, потом он, конечно, сдохнет в корчах, но такой поворот всё равно не вдохновлял.

Господи, какая дурь в голову лезет… А ещё смеялась над Юриными предрассудками, при том, что сама не намного лучше.

– Иди за стол.

Стажер тенью прошмыгнул в ванную, а потом на кухню. Что-то он слишком пришибленный, может, всё-таки немного помяли, а сказать гордость не позволила?

– Как себя чувствуешь?

– Нормально.

Я пожала плечами, не собираясь становиться ничьей сестрой милосердия. Ну, нормально и нормально.

– На нижней полке журнального столика лежит бумажка, там пароль от вай-фая. Я иду поливать огурцы, не скучай. Если будут убивать, ори громче, у меня как раз лейка металлическая, прибегу и спасу.

Не дожидаясь ответа, покинула постояльца, внутренне надеясь, что посуду он за собой помоет.

Вечереть не начинало ещё и близко, но дневная жара уже спала, и окрестности бурлили жизнью. Где-то совсем рядом с ленцой погавкивала собака, хрипловато вещало радио «Маяк», а соседка, невидимая из-за забора, усердно перемывала всем кости. Её собеседницу я не видела, зато обогатилась знаниями насчет многих знакомых. Досталось и мне самой, чего уж там. Разве можно обойти вниманием молодую привлекательную женщину, живущую в одиночестве? Правда, выразилась дама немного в других выражениях, делясь черными подозрениями на мой счет. Некоторые из них изрядно повеселили, за что сплетницам большое спасибо.

В конце концов, они сошлись во мнении – я такая мегера, что, несмотря на молодость («уже под сорок, а всё девочку из себя строит»), привлекательность («крашеная голенастая кобыла») и даже доставшуюся в наследство избушку («это ж, почитай, элитная недвижимость в городской черте!»), мужья от меня бегут с завидной регулярностью.

Ну, допустим, что из мужей она видела только одного, и с Антоном, и с Валерой я рассталась ещё до переезда в эти роскошные апартаменты, но факт налицо.

Версии про порчу и венец безбрачия заставили сдержанно хихикнуть, а потом пришёл муж той самой неизвестной собеседницы и предложил бабам заняться делом, а не чесать языками. Эх, такое веселье обломал.

– И вы никак не отреагируете?

У меня появилось большое желание таки пустить в ход лейку, но пришлось сдержаться, это не Юра подкрадывался, это я слишком увлеклась подслушиванием.

– В смысле?

Парень уселся на верхнюю ступеньку крыльца, сосредоточенно хмуря брови, и сорвал травинку, которую тут же сунул в рот:

– Ну, вы же всё слышали. Неужели не хочется ничего сделать?

Садовый инвентарь я пристроила возле клумбы, а сама подошла ближе, чтобы и наша беседа не стала достоянием общественности.

– У меня такое ощущение, что тебя вообще ничему не учили… За что мстить? За сплетни? И как ты себе это представляешь? – Легонько толкнула стажера ногой и, дождавшись, когда он подвинется, села рядом. – Чем меньше мы вмешиваемся в жизнь обычных людей, тем лучше. Да, бывает, хочется что-то такое сделать, но получится только хуже. Ты же не станешь пытаться загрызть того, кто ляпнул какую-нибудь ерунду, для тебя оскорбительную? К тому же, чем чаще ведьма прибегает к разрушительным чарам, тем больше это затягивает. Зависимость от ведовства не легче наркомании, только подсаживаешься на ощущение собственного могущества. И, рано или поздно, начинаешь делать то, с чем потом приходится разбираться работникам нашего ведомства. Знаешь, какое самое страшное наказание для ведьмы? Не тюрьма и даже не смерть. Блокировка сил.

– А как это вообще возможно? Если это врожденная особенность, то и лишить её, по идее, нельзя, – травинку он уже измочалил и теперь примерялся к следующей.

– Лишить нельзя, но можно заблокировать, – я не смогла удержаться и чуть повела плечами. Почему-то ощущение было, как от сквозняка по голой коже. – Грубо говоря, нити, которыми ведьма связана с окружающим миром, отсекают. Сила остается, но она оказывается заперта внутри. Поверь, это страшно, потому что она, не находя выхода, постепенно сжигает носителя.

– И сколько в таком состоянии можно прожить?

– По-разному. Кто пять лет, кто десять, есть те, кто этого почти не замечает. Чем сильнее ведьма и чем активнее она использовала дар, тем более ощутимым будет «откат» после блока.

Юра притих, что-то напряженно обдумывая, а мне перехотелось общаться на эту тему дальше. Не то, чтобы она была для меня такой болезненной, просто резко захотелось побыть одной.

Я уже открыла дверь в дом, когда он всё-таки спросил:

– За что вас заблокировали?

Надо же, резвый какой, уже и это узнал. Интересно, кто ему рассказал и когда?

Можно было бы отказаться отвечать, но вместо этого решила, что так даже лучше. Пусть узнает правду от меня, заодно и поймет, что я не тот кандидат, который станет возиться с ним, подтирая сопли и вызволяя из неприятностей.

– «Умышленное причинение тяжкого вреда существу, не владеющему магией, осуществленное с помощью ведовства». Статья тридцать вторая, часть третья. «Доведение до самоубийства с помощью магии». Статья…

– Я помню, какая это статья.

– Молодец, неси зачетку. Это всё? – Я так и продолжала стоять с занесенной над порогом ногой, ожидая, когда у одного неугомонного закончится острый приступ любопытства.

Он молча кивнул.

Вот и славненько.

Уже прикрывала дверь, когда услышала последний вопрос:

– Вы когда-нибудь сожалели?

Отвечать я не собиралась, и, скорее всего, Юра не ждал этого, поэтому с чистой совестью направилась к себе, заглянув по пути на кухню. Надо же, посуду вымыл, стол протер.

Настроения вышивать не было, а значит, не стоит и браться, иначе потом придется выпарывать неправильные крестики, поэтому я прихватила книгу и закрылась в спальне.

Жалела ли я когда-нибудь о том, что сделала?

Да, жалела.

Например, о том, что эта тварь сдохла так быстро, всего-то пара месяцев. Но душу немного грело понимание, что это время он провел в психушке.