Танго с призраком. Канженге - Галина Гончарова Страница 14

Но вот они одни, и можно развернуться к Амадо Риалону.

– Я вас слушаю, тан.

Амадо чувствовал себя дурак-дураком. Да, представьте себе! С родителями он спорил уже второй день, и словно о стену бился. Его просто… какое там – не слушали?! Его даже не слышали!

С тем же успехом могла протестовать фарфоровая ваза… послушаете? Если она будет вас убеждать ее продать или переставить?

Вряд ли. Это – ваза, какое у нее может быть свое мнение?

Глупости!

С матерью говорить вообще невозможно. Сказано тебе – жениться на младшей Аракон, вот и женись. Отец правильно решил, мы с ним хоть и не всегда согласны, но это хорошая партия. Приданое дадут…

Любовь? Люби на здоровье, хоть кого, а женись выгодно.

Отец? С ним вообще не поговоришь. Чуть что, тычет носом, как щенка в лужу, в ту шалость… ну ведь не хотели они ничего дурного! Не хотели!!!

Что ж теперь – за одну глупость всю жизнь страдать? Амадо так не согласен, нет…

И что ему оставалось?

Разумеется, открыться любимой девушке! Один он не справится, но если Антония Даэлис согласится ответить на его чувства… он горы свернет!

И моря перекопает! Как герой из старой сказки, вот!

Амадо вдохнул, выдохнул, еще раз вдохнул, рассердился на себя – и поспешно упал на одно колено. Пребольно ушибся, зажмурился и выпалил:

– Антония Даэлис Лассара, я вас люблю и прошу стать моей женой!

Вот так!

Он эту фразу лично в романе нашел! Надо же узнать, как правильно делают предложения? Он раньше ведь никогда… справился?

Тони оторопела.

По-детски раскрыла рот, закрыла его, подумала пару минут…

– Тан Риалон…

– Умоляю вас ответить на мои чувства! Я буду счастливейшим из смертных! – выпалил Амадо вторую из заготовленных фраз. Были и еще несколько.

Правильно он подготовился… как сложно с этими девушками! Вот что ей еще надо?

Тони тоже чувствовала себя дура дурой.

Зачем, зачем она потребовалась этому недотепе?! Влюбился бы в Паулину, был бы с ней счастлив и доволен! А она…

Она даже рядом с ним себя не могла представить. Даже если Дженио на Альбе женится.

Это же брак!

Это же…

Как вы это представляете?! Это не просто за ручку держаться, это и прочее, от чего дети появляются. А Амадо…

Он хороший… наверное. Только никаких чувств у Тони не вызывал. Вообще никаких. Как манная каша или деревянный забор. Да, они есть. И что? Дальше-то что?! При чем тут ритана Лассара?

– Тан Риалон, встаньте, – для начала Тони решила прекратить эту неловкую ситуацию. Да и Амадо на одном колене выглядел донельзя глупо.

Дженио – романтично, а вот Амадо – нет. Почему так?

По любви…

Амадо честно попытался встать, но с одного колена… кто пробовал? Попробуйте! С двух – проще, а тут нужно держать равновесие. Парень качнулся, вцепился в столик и поднялся с помощью столика. Ваза, стоящая на нем, опрокинулась, фрукты раскатились.

Собирать их никто не стал – не романтично.

– Антония, умоляю вас…

Тони кое-как собралась. Что там из разумных аргументов?

– Тан Риалон…

– Амадо!

– Хорошо, Амадо, вы не вполне отдаете себе отчет в своих поступках.

– Антония, я вас люблю!

– Хорошо. Допустим.

– Я люблю вас!

– Амадо! – Тони потеряла всякое терпение. Еще пять минут, и она идиоту вазу на голову наденет! – Будьте любезны меня выслушать до конца, раз уж хотите получить ответ!

Заткнулся.

О, чудо!

Тони прошлась по комнате.

– Тан Риалон, – подняла руку, предупреждая возмущенный вяк. – Подумайте сами. Вы симпатичный молодой человек, который может выбирать. Я далеко не красавица, – впервые громадное спасибо волшебным ручкам и зельям мастера Доменико. – Вы богаты и из благополучной семьи. У вас было и есть все, что пожелаете. Мама, папа, уютный дом… вам не приходится бродить по подворотням в поисках куска хлеба, вы можете заниматься тем, что вам нравится. Я из Лассара. Дело даже не в том, что я некромант, дело в том, что последние десять лет я выживаю, а не живу. Что у меня ничего нет. Что я вам просто не подхожу. Можно случить породистого кобеля с уличной сучкой, да вот результат все равно породистым не будет.

– Антония!

– Я не закончила. Я вам попросту не подхожу. Я вас недостойна. Вам лучше посвататься к кому-то из своего круга, к примеру, к Паулине Аракон.

Амадо покраснел.

Побледнел.

– Да вы что… сговорились?!

– С кем? – искренне удивилась Тони.

Поздно.

Влюбленный вылетел, треснув дверью так, что несчастная ваза еще и со стола упала.

И не раскололась. Это хорошо, не хватало еще на всяких балбесов ценное имущество переводить. И вообще, хрусталь отвратительно бьется в мелкие осколочки, убирать замучаешься!

Тони подняла вазу, осмотрела.

– И что это было?

– Мне тоже интересно? – заглянула Альба. – Что случилось, Тони?

– Да вот, размышляю. Мне этот балбес предложение сделал.

– Че-го?!

Раскрытый рот Альбе не шел. Ни минутки. Но зубы у нее хорошие.

– Да вот того… не понимаю, что ему понадобилось? Зачем?!

– Он вообще не ослеп?

– И это… вы с ним разговаривали… все было в порядке?

– Да, вполне, – пожал плечами Дженио. – Ну, мямлил он чего-то, так это же Амадо, он по-другому не может.

Тони покусала губы.

– Надо срочно поговорить с дядюшкой.

– Донести торопишься? – презрительно фыркнула Альба.

Ну все.

Тони выпрямилась и посмотрела на кузину в упор.

– Дорогая кузина, твой отец – хозяин этого дома. И обязан знать обо всем здесь происходящем. А если кому-то это не нравится, может, стоит перестать сидеть на шее у родителей? И перебраться на шею к мужу?

– Тебе-то это не светит…

Тони расхохоталась в лицо Альбе.

– Мне и не нужно. У меня все есть.

И вышла из гостиной.

– Она о чем? – удивилась Альба.

– Надо навести справки, – задумчиво протянул Эудженио.

Здесь и сейчас он оценивал Тони с другой точки зрения. А ведь…

Фигурка – точеная, что есть, то есть, волосы густые… лицо. Да, лицо под этими пятнами не разберешь, но глаза хороши, большие, светлые. А если у нее еще что-то есть за душой, кроме титула, становится и вовсе интересно.