Замок последней розы. Книга 2 - Анна Снегова Страница 14

— Привёл сюда?!

Мне вдруг стало страшно. Я почувствовала тот самый инстинктивный ужас, который рождается глубоко внутри намного раньше, чем начинает включаться милосердие и сострадание, другие механизмы, впитанные за долгие века совместной жизни многих людей бок о бок. О нет, первым делом сработало именно то, древнее. Которое буквально кричало — опасно! Эти люди опасны! Нельзя их впускать в дом. Нельзя подпускать ближе. Они — чужие. Надо защитить своих.

Вот как странно… оказывается, и моя хозяйка, и её безбашенный сын уже успели для меня стать за какие-то считанные дни своими. Впрочем, точно ли за дни?

— М-м-м… а кстати, давно мы с вами знакомы, господин?

— Три дня в твоём мире и один в моём… — ответил машинально глубоко задумавшийся о чём-то Орвик. — Так, стоп! Что ещё за вопросы? Мы ведь договорились!

Вокруг нас прямо в воздухе зажглась цепочка плавающих огоньков.

Он отстранил меня и посмотрел внимательно, удерживая за плечи.

— Это вы договорись, а я не договаривалась! — скороговоркой выпалила я, пока не влетело. — Я хочу как можно скорее узнать всё о себе! Вот сейчас я, например, узнала, что кажется, была весьма легкомысленной особой.

— Ты никогда не была легкомысленной, — покачал головой маг с улыбкой. — Просто я был слишком настойчивым. Но вот сейчас так устал, что теряю бдительность. Так что давай-ка, пожалуй, спать. Наших гостей я пока временно разместил в хозяйственных пристройках, к Замку тоже боюсь подпускать. А завтра с утра лекари их тщательно осмотрят. Так что времени на сон осталось совсем мало.

— Вы просто боитесь, что я ещё чего-нибудь выведаю, — расстроилась я. Но не могла не признать его правоту. Завтра действительно предстоит много работы. Разместить такую ораву народу — хозяйке понадобится вся помощь, какая только возможно. И я не собиралась оставаться в стороне.

— Ну хорошо, ещё один вопрос на сегодня! — смилостивился Орвик. Даже не знаю, что так на него повлияло. Неужели моё убитое лицо?

Я долго думала, что же спросить. Хотелось так много… когда ещё выпадет такая возможность?

Но в итоге спросила вообще не про себя. Просто именно это мне сейчас хотелось знать больше всего.

— Почему вы сказали, что это вы виноваты в появлении плесени?

Лицо Орвика снова потемнело. Он отпустил мои плечи, отвернулся и какое-то время смотрел на пламя, которое сам же и наколдовал.

— Ты вряд ли можешь себе представить, что такое расти в семье, подобной моей. Когда с раннего детства тебе вместо сказок на ночь рассказывают о таких подвигах собственных родичей, про которые только книжки писать. Когда по семейным праздникам за одним столом собирается столько великих магов, что куда не плюнь, попадёшь в живую легенду, о которой полмира слагает легенды ещё при жизни.

— Какое ужасное бремя… — прошептала я, обнимая себя за плечи. Мне вдруг стало не хватать тепла его рук.

Орвик бросил на меня быстрый взгляд.

— Обычно все лишь завидуют тому, как мне повезло родиться в такой семье. Никто не видит изнанку. Да, малыш, на меня с детства давило это бремя. Мне было лет пять, когда я стал задумываться, какой же подвиг совершить, чтоб хоть немного дотянуться до уровня. Лет с шести я начал предпринимать активные шаги в этом направлении. На мамину голову. Ну, получал я от неё за это регулярных головомоек, конечно. Но видишь ли, в чём дело — все мало-мальски серьезные магические проблемы мои драгоценные родственники с блеском решили ещё до моего рождения.

— И тогда ты устроил проблемы себе сам?

Он улыбнулся грустно и снова отвернулся. Я видела только красиво очерченный профиль в свете мерцающих огней.

— Не нарочно. Я лишь думал, что если в моём мире не осталось места подвигу, надо найти какой-нибудь другой, до которого никто из моей семейки ещё не добрался. Гордыня, Ши! Гордыня. Она и только она причина всех бед. Гордыня одного семнадцатилетнего идиота, который полез, не зная броду, туда, куда не следовало.

Я легко могла себе представить его в семнадцать. Бесшабашного, с широкой улыбкой и смертоубийственным обаянием. Жаль, что не видела его таким. Сейчас на дне его глаз временами заметна печаль. Он её тщательно прячет, и мало кому показывает.

— Что за мир ты открыл?

Я вдруг спохватилась, что обращаюсь на «ты» к едва знакомому — как выяснилось, совсем-совсем едва! — мужчине. Да ещё и хозяину. Но было уже поздно. Это тёплое «ты» вырвалось так естественно, так просто… что мне больше не захотелось что-то менять.

— Понятия не имею. Ворон меня взял с собою. Хранители Замков обладают способностью перемещаться меж мирами. Если очень попросить — или если на них найдёт такая блажь — могут и хозяина проводить. Только эти магические существа не разговаривают в привычном нам смысле, поэтому не могут объяснить, что за место показали. Или предостеречь, что туда нельзя. Им-то не страшно. Они, мне кажется, не совсем осознают, что хозяева — из плоти и крови. А не как они — идеальная форма бессмертной магической жизни.

— Там была плесень? — догадалась я.

— Там были звери, похожие на волков, только больше раза в три. И одного из них я попытался приручить. У многих моих родичей есть собственные магические звери, я решил, что это мой шанс не отставать. Не знаю, каким чудом судьба уберегла меня от того, чтоб его погладить. Хотя на самом деле, я, кажется, надеялся даже оседлать когда-нибудь. Ездовой волк… Слишком заманчиво, чтобы не попытаться. Но тот красавец всё не давался мне! И я совсем уж было махнул рукой — но когда стал возвращаться, он увязался за мной.

— Что было дальше? — поторопила я, когда Орвик снова замолчал. Очень уж хотелось узнать продолжение. Хотя и догадывалась, что ничего хорошего не услышу.

— В руки он по-прежнему не давался. Удрал от меня, я пустился на поиски… Было трудно, потому что магическая зверюга, кажется, владела телепортацией. Вот только "прыгать" ему оставалось не долго. Не подошла здешняя пища. Понятия не имею, чем он питался у себя на родине, но здесь ему ни один кусок не пошёл впрок. Вот только к моменту, когда бедолага издох, он успел в лесу сцепиться со стаей волков настоящих, которые озверели при виде такого конкурента. Я их отогнал, но было поздно. Ослабленный болезнью огромный зверь почти не сопротивлялся. А когда он издох, я поразился тому, каким стал тощим. Наверное, не ел ничего за те две недели, что скитался по лесам. А половина тела у него была покрыта вместо меха… пятнами серой плесени.

Лицо Орвика содрогнулось от омерзения. Я не перебивала, понимая, как трудно копаться в таких воспоминаниях.

— Я не заразился, когда трогал его, потому что от мертвого тела заразиться нельзя. А вот кто-то из волков, видимо, успел. Я пытался отловить всю стаю, чтобы остановить странную болезнь, но не получилось. Пришлось рассказать родным… мне до гробовой доски будет вспоминаться каменное молчание дядя Ричи. Хотя я почему-то думал, он мне уши надерёт. А он просто молчал, и это был самый невыносимый стыд, что я испытывал в своей жизни. Мне помогли, мы прочесали весь лес, думали, что нашли и вылечели всех зараженных животных… Мой брат-анимаг наложил охранные чары, чтоб никакая живность не могла покинуть его пределов.