Обнаженное солнце - Айзек Азимов Страница 14

Но разве здесь можно хоть на что-то опереться? Даже глагол «видеть» здесь не имеет однозначного смысла, и кто знает, скольких слов это еще касается? Как часто они с Глэдией не будут понимать друг друга, сами о том не ведая?

– Вы давно замужем, Глэдия? – спросил он.

– Десять лет, Элайдж.

– Сколько вам лет?

– Тридцать три.

Бейли почувствовал смутное удовлетворение, Ей вполне могло быть все сто тридцать три.

– Ваш брак был счастливым? – продолжал он.

– Что вы имеете в виду? – смутилась Глэдия.

Бейли растерялся, Как определить, что такое счастливый брак? И что понимают под счастливым браком соляриане?

– Ну, например… вы часто встречались?

– Что? Хочу надеяться, что нет. Мы не животные, знаете ли.

Бейли вздрогнул.

– Но вы ведь жили в одном доме? Я думал…

– Разумеется, раз мы были женаты. Но у меня свои комнаты, а у него – свои. Он занимался очень важным делом, которое поглощало почти все его время, у меня – своя работа. Мы общались по видео, когда было нужно.

Но вы ведь виделись, верно?

– Об этом, как правило, не говорят. Хорошо, мы виделись.

– Есть ли у вас дети?

Глэдия с негодованием вскочила на ноги.

– Это уж слишком. Что за неприличные…

– Ну-ка спокойно. Спокойно! – Бейли стукнул кулаком по ручке кресла. – Не создавайте мне трудностей. Я расследую убийство, понятно вам? Убийство. Убит ваш муж. Хотите вы, чтобы убийца был обнаружен и понес наказание, или нет?

– Вот и спрашивайте про убийство, а не про…

– Мне приходится задавать самые разные вопросы. Вот, например, я хотел бы знать, принесла вам горе смерть мужа или нет. – И добавил с намеренной грубостью: – Глядя на вас, этого не скажешь.

– Я жалею обо всех, кто умирает, – надменно ответила она, – особенно если человек молод и представляет ценность для общества.

– А то, что он был вашим мужем, не влияет на ваши чувства?

– Он был назначен мне, и мы… да, мы встречались по графику… и… – быстро проговорила она, – если уж вам так нужно знать, у нас не было детей, поскольку их нам еще не предписывали. Не могу понять, какое все это имеет отношение к сожалению о смерти человека.

Может, и не имеет, подумал Бейли. Это зависит от нравов и обычаев, а их-то он и не знает. Он сменил тему.

– Мне говорили, вы можете рассказать, как произошло убийство.

Она вдруг вся напряглась.

– Я нашла тело – так это называется?

– Значит, самого убийства вы не видели?

– О нет, – выдавила она.

– Ну хорошо, расскажите мне, как вы его нашли. Не спешите, рассказывайте своими словами. – Он откинулся на стуле и приготовился слушать.

– На тридцать второй пятой… – начала она.

– Сколько это по стандартному времени? – быстро спросил Бейли.

– Не могу сказать. В самом деле не знаю. Вы сможете выяснить потом.

Голос у нее дрожал, и глаза широко раскрылись. Слишком серые, чтобы назвать их голубыми, решил Бейли.

– Он пришел ко мне, – продолжала Глэдия. – Это был наш день по графику, и я знала, что он придет.

– Он всегда приходил в назначенные дни?

– О да. Он был очень сознательный человек, истинный солярианин. Никогда не пропускал назначенных дней и всегда приходил в одно и то лее время. Подолгу он, разумеется, не оставался, Нам не предписывали де… – Она никак не могла выговорить это слово: и Бейли кивнул. – Как я уже сказала, он всегда приходил в определенное время, чтобы не создавать неудобства. Мы немного разговаривали. Эти встречи – сущее мучение, но ему никогда не изменял такт, – такой был человек. Потом он уходил, чтобы поработать над каким-то своим проектом – не знаю, каким именно. На моей половине у него была специальная лаборатория, где он мог работать в назначенные дни. Была у него, разумеется, и своя лаборатория, гораздо больше этой.

Чем же он занимался в своей лаборатории, подумал Бейли? Скорее всего, фетологией, что бы это ни означало,

– Он не показался вам каким-то необычным? Взволнованным?

– Нет. Нет. Он никогда не волновался, – Она подавила смешок. – Всегда полностью владел собой, как ваш друг. – Она указала на Дэниела, который при этом не шелохнулся.

– Понимаю, Продолжайте, пожалуйста.

– Вы не возражаете, если я немного выпью? – прошептала Глэдия.

– Сделайте одолжение.

Глэдия слегка нажала на подлокотник. Не прошло и минуты, как вошел молчаливый робот и подал ей какой-то теплый напиток (Бейли было видно, как он дымится). Глэдия пригубила его и отставила.

– Вот так будет лучше. А можно задать вам нескромный вопрос?

– Спрашивайте что хотите.

– Знаете, я ведь много читала о Земле. Меня она всегда интересовала. Такой странный мир… извините, я не то хотела сказать.

– Любой мир кажется странным людям, которые в нем не живут, – чуть нахмурился Бейли.

– Вы совсем другие. Я хотела задать вам один вопрос… надеюсь, что вам, как землянину, он не покажется грубым… Солярианяна я никогда бы о таком не спросила. Ни за что.

– Спрашивайте, Глэдия.

– Вот вы и ваш друг – господин Оливо, да?

– Да.

– Это ведь не видео?

– То есть?

– Я говорю о вас двоих. Вы ведь находитесь в одной комнате?

– Да, мы оба здесь.

– И вы могли бы дотронуться до него, если бы захотели.

– Мог бы.

– О-о. – Она окинула их взглядом, в котором читалось – что? Отвращение? Возмущение?

Бейли пришло в голову: а что, если встать, подойти к Дэниелу и отвесить ему оплеуху? Интересно, как бы она реагировала?

– Вы хотели рассказать о событиях того дня, когда муж пришел навестить вас. – Бейли был уверен, что отступление от темы, сколь оно ни интересно, все же было вызвано именно нежеланием рассказывать дальше.

Глэдия снова пригубила свой напиток.

– Тут особенно нечего рассказывать. Я видела, что он собирается уйти, и знала заранее, что так будет – он всегда занимался какой-нибудь творческой работой. Поэтому я вернулась к своим занятиям. А минут пятнадцать спустя услышала крик.

Она замолчала, и Бейли поторопил ее:

– Какой крик?

– Кричал Рикэн. Мой муж. Слов никаких не было, просто крик – испуганный. Нет! Скорее удивленный, выражающий потрясение. Я раньше никогда не слышала, чтобы он кричал.

Она приложила ладони к ушам, как будто крик все еще звучал в них, и ее покрывало соскользнуло вниз, обнажив тело до талии. Она этого не заметила, а Бейли уставился в блокнот.