Песня Феникса - Екатерина Оленева Страница 14

К её приходу парта, починенная профессором, выглядела как новенькая, если бы не заляпавшая её розовая липкая дрянь. Джудит подозревала, что с такой же лёгкостью учитель мог уничтожить и другие следы взрыва, но педагогический момент, – будь он не ладен, – никто не отменял.

Зрелище выглядело удручающим: загустев и затвердев, разлетевшиеся по всему классе брызги не-до-зелья нисколько не стали выглядеть лучше. Опустевшая полутёмная аудитория выглядела пугающе, а ядовито-розовый, похожий на прилипший ко всему, к чему ни лень, пластик, удручал.

Чтобы оттереть такое, пожалуй, одной тряпки будет мало. Нужно запастись чем-то более твёрдым. Нож вполне подойдёт.

Джудит, незнакомая с навыками простого физического труда, смутно представляла, что нужно дальше делать. Ладно, если с этим справляются самые примитивные слои населения, то у она уж как-нибудь сможет.

Мыльная вода выглядела откровенно противно. Обмакивать в неё руки совсем не хотелось, но иначе тряпку не намочить, а без тряпки всю эту гадость не оттереть. Ну, не ногтями же её скрести?

Закатав светлую блузку до локтей, вспоминая про себя всех предков доставучего препода до седьмого колена, Джудит принялась за работу.

Пахло мылом, мокрым деревом, намоченной пылью, от которой щипало в носу. Чёртовы пятна оттирались с огромнейшим трудом. Вскоре от непривычного занятия заболели мышцы спины и рук.

Парта была отмыта. Оставалось самое неприятное – пол. Повздыхав, Джудит опустилась на колени и принялась оттирать налипшие комки зелья от деревянного паркета. Скрип двери в пустующем амфитеатре аудитории прозвучал словно выстрел. В надежде на избавление от тягостных забот Джудит повернула голову и поняла, что облегчения не будет. Ну, вряд ли в роли доброго вестника выступит этот выскочка, что медленно спускался со ступеньки на ступеньку.

Взгляд девушки невольно отметил начищенные, едва ли не до зеркального блеска, но далеко не новые туфли, и острые, отточенные до миллиметра, стрелки на брюках.

Во внешнем облике Эдварда Райли всё было строго и четко – всё отглажено, застёгнуто, подогнано. Никаких шероховатостей, неровностей – всё идеально. Даже стрижка – хоть волнистые волосы не так-то легко заставить лежать в нужном порядке.

– Говорят, можно до бесконечности смотреть на три вещи. Не устаёшь наблюдать, как горит огонь, как течёт вода и… – его брови вновь приподнялись, а ноздри прямого носа высокомерно затрепетали, – … и как работает другой человек, – с кривой усмешкой закончил он, усаживаясь на скамью перед ней.

Раскинув руки в сторону, он положил их на спинку сиденья. Ну, прямо смотритель за рабами, да и только!

Ситуация могла бы сойти за комичную, если бы не была так унизительна. Она, вся мокрая от грязной мыльной воды, на коленях – а он, весь такой, белый и праздный.

– Тебе что, больше нечем заняться? – буркнула Джудит, чувствуя, как в душе разрастается горячий ком гнева.

Боже! Да она никого в жизни никогда так не ненавидела, как этого лощённого ублюдка! Много о себе воображает, а сам – пустое место. Ноль без единиц!

– В ближайший час я совершенно свободен, – с издевательской любезностью протянул он, демонстративно забрасывая нога на ногу, покачивая острым носком под самым её носом.  – Тебе, кстати, следует лучше выжимать тряпку, а то после такой помывки класс выглядит грязнее, чем до уборки. Забавно! Обычно мыть полы доверяют самым никчёмным работником, не способным ни на что. Но ты даже с этим справиться не в состоянии, феечка? Слабая, глупая и бесполезная.

– Ты не поленился притащиться сюда с целью высказать мне это?

– Я притащился сюда с целью насладиться прелестным видом. Мне нравится, как ты стоишь на коленках и драишь полы, дёргая округлой попкой туда-сюда. Особенно приятно наблюдать это зрелище сзади. Весьма эротично, – хмыкнул он.

Джудит воинственно поднялась с пола:

– Ну, что? Насладился? А теперь – проваливай!

– Ага, – посмеиваясь, кивнул он, – как скажешь. Уже бегу.

Какой демон толкнул Джудит под руку в тот момент – непонятно (возможно, тот же самый, что надоумил швырнуть иглы дикобраза в зелье – он даже улететь ещё, наверное, не успел?), но она не придумала ничего лучше, как, размахнувшись, ударить Райли по лицу мокрой, грязной тряпкой.

Он довольно ловко уклонился, схватившись за ветошь, и рывком отвёл её от себя в сторону, так, что та лишь задела ему скулу. Потом резко дёрнул лоскут на себя, тот с треском разорвался пополам, хотя Джудит, боясь потерять равновесие, выпустила её из рук.

Райли поднялся и, опершись руками, рывком перемахнул через разделяющую их парту. Джудит пыталась сбежать, но не успела – его руки с одной стороны преградили путь, а с другой в сторону отъехала парта.

Опасливо озираясь по сторонам, она воинственно развернулась к нему:

– Ты умеешь ловко прыгать и двигать мебель с места – впечатляет. Дальше – что? Что ты мне сделаешь?

Она с вызовом смотрела в его красивое, выразительное лицо – он стоял на одну ступень ниже, сейчас его лицо находилось на уровне её плеча. Их едва ли разделял какой-то фут, так что, при желании, можно было, несмотря на полумрак пасмурного дня, рассмотреть каждую ресничку на его глазах.

Снова его брови, как крылья хищной птицы, разошлись, приподнимаясь, а на лице проступил хищный оскал ухмылки, будто он наслаждался каждой секундой перед тем, как прыгнуть и придавить свою жертву ударом хищной лапы.

– Что я тебе сделаю? – протянул он с какой-то даже садистской интонацией. – Пока не знаю. Придётся импровизировать на месте. Давай посмотрим вместе, что можно придумать? – смеясь, протянул он.