Царство Небесное - Константин Калбазов Страница 14

– Что это, сэр?

– Ты что, никогда не видел картошки? – улыбнувшись, спросил Андрей.

– Нет, – вполне серьезно подтвердил Грэг. – Маран, а ты не видел ничего такого?

– Нет. Мы у себя в деревне выращивали все, что растет, а этой картошки я никогда не видел.

– А ведь точно, – спохватился Андрей. – Откуда вам было ее видеть? Ладно, давай упакуем ее в мешок. Ее мы заберем тоже. Я потом все объясню.

Надо признать, что Грэг был просто вне себя от радости. Глядя на него, Андрей провел даже аналогию с ребенком, которому подарили вожделенную игрушку. Для Грэга – представителя местных, так сказать, промышленных кругов – все было интересно, и он готов был забрасывать Андрея вопросами до скончания века. Слава богу, Маран был более холоден: все же в кузнечном деле он, как говорится, ни уха ни рыла. Но Грэга нужно было срочно тормозить, потому что он вдумчиво и скрупулезно был готов пытать Андрея о способе изготовления и сфере применения самого обычного болта – что уж говорить о различных агрегатах и их устройстве.

– Послушай, Грэг, я понимаю, что тебе сейчас все интересно. Но и ты пойми – для того, чтобы рассказать тебе обо всем, мне не хватит и недели, тем более что я ведь не сам делал эту повозку, так что многого просто не знаю. А у нас только сегодняшний день: уже завтра на рассвете нам нужно уходить отсюда, и я хочу забрать с собой как можно больше. Поэтому сейчас просто работаем, а когда выберемся отсюда, я тебе обещаю: если ты останешься со мной, я расскажу тебе все, что знаю.

– Вы обещаете, сэр? – В голосе гиганта слышались как надежда, так и мольба одновременно.

– Я даю тебе слово. А сейчас за работу.

В кои-то веки Андрей был рад тому факту, что у него была старенькая машина, а потому без солидного комплекта ключей он никогда не ездил, что сейчас оказалось как нельзя кстати. Неплохо было и то, что ремонт своего авто он зачастую производил сам, а потому, как сдернуть с машины узлы и агрегаты, для него не было загадкой. Сейчас было даже легче, так как о сохранности кузова он заботился меньше всего, а потому ворочали они многострадальную «шестерку» как хотели. В общем, дело двигалось, и довольно споро. Во второй половине дня они уже закончили терзать машину, сняв основное и оставив только практически голый кузов. Андрей даже извлек магнитофон – казалось бы, баловство, но внутри этой теперь бесполезной вещи было то, что могло пригодиться в будущем, например, те же шестеренки, которые впоследствии можно будет использовать как шаблоны: все проще, чем изобретать велосипед.

Покончив с разборкой, они вооружились топорами, нашедшимися в трофеях, и заготовили жерди для устройства волокуш. Была мысль изготовить повозку: колеса есть. Но от нее Андрей тут же отмахнулся. В этой местности без намека на дороги все другое, кроме волокуш, было неактуально.

Так в заботах прошел день. Андрей был настолько увлечен и загружен, что только с наступлением темноты осознал, что просто зверски устал, к тому же сказывалась и бессонная ночь. Остальные вымотались ничуть не меньше. Женщины и Эндрю едва переставляли переохлажденные конечности, так что Андрей, несмотря на их возражения, приказал развести костер, чтобы они могли отогреться.

Как понял Андрей, им предстоял переход в течение трех-четырех суток до большой реки Яны, на противоположном берегу которой начинались земли людей. Да еще и переправиться предстояло как-то, а значит, нужно будет готовить плавсредства. Нет, больные ему были сейчас совсем не нужны – они потребовали бы заботы, – о какой уж помощи с их стороны могла идти речь.

В караул было решено выставить Жана как наименее загруженного в прошедший день. Хотя сказать, что он совсем уж бездельничал, значило бы согрешить против истины. Он сумел подстрелить и доставить к лагерю еще двух косуль, а продовольствие – оно дорогого стоит: теперь отряд мог передвигаться, не отвлекаясь на охоту, так как, получив добро на разведение огня, Жан тут же при помощи женщин начал поджаривать и коптить имеющееся мясо, чтобы оно не испортилось. Конечно, качественно он этого сделать не мог ввиду отсутствия соли, но гарантировал, что уж в течение четырех суток мясо не испортится.

– Как там дела с золотом? – уже укладываясь, поинтересовался Андрей у Эндрю.

– Я уж думал, что вам это безразлично.

– Отчего же! Просто были более насущные вопросы. Кстати, ты, по-моему, слегка перестарался. Разве можно так издеваться над людьми – они нам нужны здоровыми, больной человек – не помощник, а обуза.

– Все так, но оно того стоило. Вы стали весьма богатым человеком, и это лишь малое, чем мы можем отблагодарить вас за то, что вы сделали для нас.

– Так сколько?

– Около пятидесяти фунтов. Я знаю только одного ювелира, который сможет купить все ваше золото. Но сдается мне, что на первых порах вам этого и не нужно будет. Дайте только добраться до Англии, а там уж я помогу вам с толком распорядиться вашим богатством.

При этих словах Андрей внимательно посмотрел на торговца, но никакой фальши в его словах не уловил. Или он перестал разбираться в людях, или этот человек имел в виду именно то, что говорил. Причем Андрей склонялся именно ко второму: в Эндрю не было ни капли фальши, он был полон только искренней благодарности. Во всяком случае, сейчас.

«Пятьдесят фунтов – это чуть меньше двадцати пяти килограммов, – услужливо подсказала его память. – Нехило. Речушка-то и впрямь золотая. Если учесть тот факт, что эти крестьяне, и даже кузнец, никогда не видели золота, то этот металл здесь гораздо дороже, нежели у меня на родине, а значит, я стал сразу же баснословно богат. Ладно, будет время – будет пища. Сейчас главное – выбраться отсюда, а для этого нужно сначала выспаться».

– Хорошо, Эндрю. А сейчас давай спать. Завтра будет трудный день.

– Доброй вам ночи, сэр Андрэ.