Корона Северной империи - Юлия Чернявская Страница 14

Эвьяр молчал все время, пока они шли по коридорам дворца. Слуги, завидев их, кланялись, но девушка не замечала ничего. Рука шедшего рядом мужчины прожигала сквозь одежду. И Иллисса не знала, чего ей хочется больше: чтобы эта пытка как можно скорее закончилась, или, чтобы не заканчивалась как можно дольше.

Едва оказавшись в своих покоях, она поспешила избавиться от опеки жениха.

– Благодарю вас, ваше высочество, – девушка поспешила изобразить книксен, – что проводили меня.

– Не стоит, это такие пустяки, – он заметил двух служанок, притихших возле столика, на котором они меняли цветы в вазах. Отдыхайте.

И с поклоном Эвьяр отправился в сторону выделенных ему комнат. Спорить при слугах ему не хотелось, хотя разговор с девушкой был необходим. Но раз так получилось, придется немного подождать. Хотя, Иллисса начала удивлять его. Сначала в беседке, поведя себя так, словно все происходящее не было ей в новинку. Северянин надеялся, что, даже если девушка и успела чему-то научиться, в остальном она достанется ему нетронутой, поскольку обычаи народов, связанные с простыней после первой брачной ночи, никто не отменял ни в Вастилиане, ни, тем более, в Империи. Там пресловутую простыню предстояло отнести в храм старых богов. И беда, если кровь на ней не будет принадлежать невесте. Понятно, что можно будет порезать палец, или придумать что-то в том же духе, выходили же из положения те, кто не успевал дождаться свадьбы, предавшись любовным утехам в укромном уголке. Хотя, мужчина признался себе, ему куда больше хотелось заполучить эту девушку себе, хотелось, чтобы предыдущий жених, или кто-то из придворных не успел обойти его. Мужское самолюбие, побери его демоны.

Иллисса распорядилась принести ей воды, после чего прошла в будуар. Для краткой церемонии обручения ее облачили в нежно-лиловое платье, расшитое таким количеством стекляруса, что оно немного звенело, да и ходить в нем было тяжеловато. Для бала был приготовлен более подходящий наряд – персикового цвета платье, с не очень широкой юбкой, закрытым горлом, но открытой спиной. Вместо камней его украшало кружево, а по лифу и подолу шла вышивка. Между этими мероприятиями она могла или выйти в сад, тогда надо было переодеваться в соответственный наряд, или, что девушка и выбрала, оставаться в комнате. С помощью двух служанок она разделать, после чего облачилась в домашнее платье.

– Госпожа, – одна служанка расставляла на столике кувшин, стакан и многочисленные вазочки со льдом, фруктами, конфетами, прочими закусками, маленькие бутылочки с сиропами, если принцессе будет угодно добавить что-то в воду. – Будут еще какие-то распоряжения?

– Нет, – она жестом указала на дверь. – Я хочу остаться одна.

Девушки поклонились, после чего поспешили покинуть покои. Иллисса налила стакан простой воды, добавила несколько кусочков льда, после чего подошла к окну. Первым порывом было выйти на балкон, но она вспомнила, что покои ее жениха находятся чуть ниже. Немного постояв перед окном, девушка покачала головой, после чего прошла в спальню.

Холодная вода помогла освежиться, но прогнать преследовавшие ее последние минуты мысли не выходило. Так же и молитва Созидательнице не принесла успокоения, хотя раньше девушке удавалось совладать с собой после повторения умиротворяющих строк. Казалось, ее тело все еще хранит следы прикосновений Эвьяра. И не только от его руки, поддерживавшей сегодня, но и тех, что он оставил на ней в беседке. Никакие ванны не помогли смыть их.

Иллисса прекрасно знала о существовании другой стороны отношений между мужчиной и женщиной, той, которая должна начинаться за закрытыми дверями спальни. Перед тем, как отправиться в Астизиру, мать попыталась поговорить с ней об этом, рассказать совсем молоденькой девушке, что происходит между мужчиной и женщиной, долго подбирала слова, после чего ограничилась фразой: «Мужчина лучше знает, что делать». Супруга старшего брата, нынешняя императрица, рассказала куда больше. Но тоже в столь невинных выражениях, что получалось, будто дети появляются чуть ли не сами по себе, с благословения Созидательницы. Зато несколько недель, что она провела до известия о гибели жениха в другой стране, прекрасно объяснили, что за нефритовые жезлы и пещеры наслаждений имела в виду невестка.

Принцесса, сама того не желая, отдыхая во время балов между танцами, успела узнать об интимной стороне столько, сколько ей не могли бы рассказать все женщины семьи. Придворные, охваченные желанием быстрее удовлетворить свою похоть, часто не замечали девушку, устроившуюся в уголке гостиной, или принимали ее за причудливую куклу. Зато девушка насмотрелась многого: как женщины ртом ублажали мужчин, а мужчины женщин, как расстегивались корсеты, задирались пышные юбки, как мужчины пристраивались сзади, сажали своих избранниц на столики, или валились на диван. Как избавлялись от одежды, едва за спиной закрывалась дверь, а то и вовсе вваливались в помещение полураздетыми.

В первый раз увидев такое, девушка испугалась, и только чудом не выдала своего местоположения. Потом ей стало интересно, ведь ничего подобного она не наблюдала в родной Вастилиане. А позднее предпочла выбирать те места, которые не предполагали полного уединения. Хотя, некоторым не сильно стеснительным придворным было вполне комфортно даже за толстой шторой. Причем никто не обращал на это внимания, словно все происходящее было само собой разумеющимся.

И теперь Иллисса удивлялась, что ей самой хочется оказаться на месте одной из тех женщин, и чтобы ее мужчиной оказался жених. Раньше ей было сначала немного любопытно, потом странно, потом противно. Теперь стало волнительно. Казалось, обострялись все чувства, становилась раздражающей одежда, а низ живота начинал ныть, требуя того самого, что мог дать только северянин. Точнее, дать это мог не только он, но больше ни о ком девушка не думала.

– Это просто похоть, – тихо прошептала принцесса, словно пыталась убедить в этом саму себя. – Обычное желание, усиленное любопытством. А что потом, когда это самое любопытство будет удовлетворено? Терпеть, думая о благе народа империи? Родить наследника, а лучше парочку, чтобы наверняка? Сидеть в замке, вышивать гобелены, которые потом вешаются на стену, чтобы бороться со сквозняками, и изредка помогать нуждающимся, раздавая милостыню по большим праздникам. Ничего другого меня просто не ждет.

Девушка вздохнула. Мысли упрямо лезли в голову, и она больше не пыталась их отгонять. Смысла не было. Проще передумать сейчас, чем вечером на балу краснеть без причины да что-то мямлить в ответ на обычные фразы о погоде, поздравления, привычные светские фразы. Упав на кровать, она обняла подушку, зарывшись в нее лицом. Дверь закрыта, но все равно не хотелось, чтобы кто-то случайно увидел предательский румянец на ее щеках.

Как ни странно, после этого все мысли куда-то пропали. Иллисса глубоко вдохнула, потом медленно выдохнула и начала думать о платье, которое подойдет для бала: красное, пусть и простое, но при должных украшениях могущее произвести впечатление на всех; бледно-лиловое, с вышивкой по подолу и декольте, с жемчужной отделкой по поясу и рукавам, но к которому сложно подобрать украшения; или уже готовое персиковое, которое перестало нравиться. Все-таки красное, решила девушка. Это ее вечер, она имеет право выглядеть так, как сочтет нужным. И пусть все мужчины, которые ранее шарахались от нее в стороны, этим вечером не смогут отвести от нее глаз. Хоть раз она может позволить себе яркие цвета.