Избранница Серых холмов - Инесса Иванова Страница 14

— Это поможет вам, арты, перенести тяготы пути, — улыбнулся Маркус, не обращая внимания на злобный взгляд Уны, который та метнула в его сторону.

Останавливаться в дороге по каждому пустяку, фейри не планировали. Или на раз-два разгадали план Уны.

Вскоре мы тронулись в путь.

Лес, который лежал по обе стороны Главного тракта., отличался от родной рощи, как бородач в летах от юноши, вступившего в пору взросления. Деревья, по большей части тополя и дубы, сомкнули ряды так плотно, будто не хотели, чтобы чужаки ходили по лесу без особого на то приглашения. Враждебность и настороженность чувствовалась во всём, даже в скрюченных, как от возраста, ветвях, тянущихся к непрошенным путникам и предупреждающих их о том, что, стоит зазеваться, и стражи леса утянут вас вглубь чащи, из которой нет возврата.

Даже птицы здесь не пели, а молча наблюдали за нами, почти бесшумно перемахивая с ветви на ветку. Мелких животных и вовсе не было видно.

Я любила леса. Любые. И могла, как и всякая мелиада, слышать их голоса, когда те негромко шептались друг с другом о том, что происходило в мире. Но эти деревья молчали, хотя я чувствовала, им есть что сказать проезжающим.

— Лес нам не рад, — прошептала Кхира, оглядываясь по сторонам и плотнее кутаясь в шаль, хотя воздух вокруг был душным, будто перед грозой.

— Конечно, не рад, — буркнула Уна нахмурившись. — Фейри почти не слышат деревья, только избранные, друиды, могут с ними общаться. И то не со всеми.

Я понимала, что она хочет сказать. И каждая сидящая в повозке тоже об этом думала.

Фейри живут в гармонии с окружающим миром, как и все, кто его населяет, но они не чувствуют деревья так, как мы, мелиады. Даже дриады, наши дальние родственники, и те уже почти утратили способность слышать, как молодой росток пробивается сквозь толщу почвы и, благодаря движению соков, вырастает в могучее древо.

А те, кто не слышат, не могут знать, какому дереву пришла пора умирать, каким следует пожертвовать ради того, чтобы оно послужило в качестве досок для пола или стен.

— Дело не в этом, — отозвалась я, наклоняя голову, чтобы хоть что-то понять. Казалось, ещё немного — и попытка увенчается успехом. — Их кто-то долго обижал, вырубал сильные деревья, вот они и стоят насупившись. И не пропустят мимо, не взыскав платы.

Не знаю, откуда мне пришла эта мысль, но служанки Уны были согласны и тихо вскрикнули, а Кхира крепче прижалась ко мне, будто я могла отвратить неминуемое.

— Пусть фейри и платят, — выпалила Уна и дёрнула рычаг повозки, приказав ей затормозить. Та дёрнулась и остановилась так резко, что все сидящие в ней чуть не попадали на пол.

— Полегче нельзя? — спросила я, поднимая глаза на Уну. Кххира помогла мне сесть на место, а ссадина на ладони, которую я ободрала о дощатый пол, начала нещадно печь. — Хотя бы предупредила.

— У тебя есть время предупреждать, у меня — нет, — фыркнула Уна и громко произнесла, обращаясь к Ищейкам:

— Дальше нельзя ехать!

— Почему? Что опять случилось? — насмешливо спросил Арлен, и оба каярда заржали, будто согласились с мнением хозяев.

— Лес нас не выпустит, — Уна произнесла это с таким видом, словно Ищейки должны были понять, сколь много упускают из виду.

— Мы ведь на Главном тракте, — доброжелательно сказал Маркус, поглаживая по белоснежной шее своего скакуна, не проявлявшего беспокойства. — На нём никто и ничто не причинит вреда.

Это было правдой. Главный тракт — это не просто вымощенная крупным булыжником дорога, но и своеобразный защищённый коридор, невидимые стены которого ограждают от любой вредоносной магии. Но правдой было и то, что лес, если захочет, сможет одурманить так, что ты сам сойдёшь с защитной тропы.

— Деревья действуют на вас больше, чем на нас, арты, — поспешил успокоить Арлен, но по взгляду было заметно, что он напрягся. — В любом случае, не было сведений о пропавших без вести, но миновать лес как можно скорее в наших общих интересах. Через четыре кверла мы окажемся в поле. Вперёд!

Спорить казалось бессмысленно, к тому же я была согласна с Ищейками: чем скорее мы минуем тревожно молчащий лес, тем лучше. Даже могущественные сиды сейчас не страшили меня больше, чем могучие тополя, макушками взбивающие низко нависшие облака в густую молочную пену.

***

Формально фейри были правы. Сведений о пропадающих в этой части леса не имелось — значит, здесь безопасно. Но они не учли другого.

Лес не старался убить путников, шедших по его тропам. За это его могли уничтожить, извести, а деревья чувствуют боль и страх не хуже нас, тех, кто может свободно передвигаться с места на место.

Скорее всего, имел место обычный Ритуал Изматывания, когда лес заманивает путников вглубь и заставляет плутать в поисках выхода, пока не высосет всю энергию. Потом истощённые путешественники оказываются на Главном тракте, сами не понимая, как смогли выбраться из плена и полагая, что причиной были только их собственные Умения.

Но всё это было лишь моими соображениями, так что я не стала делиться ими с окружающими. Пока никто не сошёл с Главного тракта, беспокоиться не о чем.

Уна сидела, откинувшись на подушки и, пожав губы, смотрела вокруг с заметным беспокойством. Она сейчас походила на цаплю, вытягивающую длинную шею в попытке увидеть опасность раньше, чем станет слишком поздно. От былой наигранной слабости и следа не осталось. В зелёно-голубых глазах девушки затаилась тревога.

Я же, как ни странно, не чувствовала ничего подобного, словно кто-то невидимый накинул на меня одну защитный полог, оберегающий от бед.

— Почему деревья молчат? — тихо спросила Кхира, не обращаясь ни к кому конкретно.

Она сидела, сложив руки на коленях, и шептала молитвы Духам, прерываясь лишь на то, чтобы обвести взглядом всех, кто сидел в повозке, прежде чем снова опустить голову на грудь.

— Они не молчат, — возразила я так громко, что в глубине чащи на секунду послышалась какая-то возня.

Все уставились на меня с недоумением. В глазах служанок Уны я видела почти священный ужас, они глядели с чуть приоткрытыми ртами, будто я вдруг сделалась Старейшиной, умеющей понимать то, что обычным мелиадам не под силу.

— Что вы имеете в виду? — послышался за спиной голос Арлена.

Ищейки подъехали ближе, чтобы послушать наш разговор. Уверена, им тоже было не по себе. Я спиной ощущала тысячи чужих взглядов, изучающих нас, думаю, это чувствовали и остальные, но спрашивать было страшно.

— Не знаю, почему, но я слышу их. Деревья говорят, что лучше бы заманить вас, арты. Или одного из вас. Только без каярдов, — я обернулась через плечо и снизу вверх посмотрела в синие глаза Арлена. На пару мгновений возникла иллюзия, что он прислушался, но, конечно, вскоре я увидела лишь иронию.

Должно быть, фейри решил, что я придумываю на ходу, чтобы сбить нас с пути.