Путь чужака - Андрей Прусаков Страница 14

Праздник был омрачен, и пир быстро закончился. Ставры разошлись, столы и лавки растащили, и площадь перед храмом опустела. Черногривка тоже ушла, чему Стас был очень рад. Он остался там, где пролилась кровь Зримрака.

— Пойдем, Мечедар, — дернул за рукав Скалобой. — Что ты стоишь?

— Скажи, брат: почему у него нет рогов?

— Он — безрогий, отступник.

— Что значит «отступник»?

— Так называют тех, кто нарушает законы предков. За это отрубают рога и изгоняют.

— А что сделал он?

— Яробор? Он ничего не сделал. Мы уже забыли о нем. Аллери забрали его, и мы думали, что никогда его не увидим. А он, видимо, сбежал. Аллери недавно были здесь и кого-то искали. Должно быть, его.

— Так, выходит, он не преступник? — «Черт разберет их законы! — подумал Стас. — Безрогие — преступники, но получается, что не все?»

— Не клан лишил его рогов, а аллери.

— Зачем?

— Откуда мне знать?

— А как он попал к аллери?

— Не знаю. Знаю, что он тоже когда-то был вождем…

Стас пошел было к дому и остановился:

— А куда его потащили? В… — Стас хотел произнести «тюрьму», но этого слова в словаре ставров не было.

— В пустой погреб возле храма. Там сушат траву. Ты куда, Мечедар?

— Я должен с ним поговорить!

Скалобой привел его к погребу. Дверь охранял дюжий ставр с дубиной.

— Яробор там?

— Там.

— Открой и впусти меня внутрь.

Охранник замялся:

— Не велено.

Стас ожидал отказа и знал, что сказать.

— Что не велено? И кем?

— Зримрак приказал. Не выпускать.

— Первое, — как можно весомее произнес Стас. — Я не собираюсь его выпускать, я хочу войти внутрь. И второе: кто Зримрак и кто я? — Он вытащил медный меч и сунул под нос охраннику. — Вождь я, а не Зримрак, поэтому выполняй приказ!

— Хоть ты и вождь, Мечедар, а нечего мне мечом грозить, — недовольно проворчал страж, но все же открыл дверь, отодвинув толстую деревянную задвижку.

— Он связан? — на всякий случай спросил Стас. Еще накинется!

— Да.

— Ну вот, а я вооружен. Бояться нечего. Ты, Скалобой, останься снаружи. — Произнеся это, Стас полез в темноту.

Ступеньки были пологими — удобно. Стас подождал у входа, пока не привыкли глаза, и пошел вниз. Открытая дверь давала немного света, и Стас увидел безрогого, свернувшегося клубком в углу. Руки и ноги его были связаны.

— Эй, Яробор.

Пленник повернул голову. Как же он был худ!

— Это ты, вождь… Зачем пожаловал?

Стас осмотрелся и присел на ступени. Привыкшие к полумраку глаза разглядели аккуратные валики травы, разложенные вдоль стен, какие-то кадушки и бочки.

— Поговорить хочу.

— О чем нам с тобой разговаривать? Я преступник, ты — судья. И палач.

— Я не палач, Яробор. Я никого не казнил.

— Нет вождей, которые не слушают шаманов. Все вы — их слуги, и все вы — палачи.

Стас не обиделся. Сейчас информация была важнее эмоций.

— Как ты оказался в плену? И почему хотел убить Зримрака?

Пленник засмеялся. Грязный и избитый, он хохотал, как сумасшедший. Хотя кто знает, как выглядят психи у ставров?

— Ты задаешь странные вопросы, вождь, — отсмеявшись, сказал он.

— Меня зовут Мечедар.

— Не-е-ет, — протянул Яробор. — Для меня ты — вождь. Просто вождь, без имени. Зачем имя тому, кем управляют? Он просто инструмент. Как лопата, нож, топор…

«Он ненавидит меня, — понял Стас. — Скалобой говорил, что Яробор исчез из клана очень давно. Мечедар был тогда мальчишкой. За что же меня ненавидеть? Только одно: за то, что я вождь. Вот тебе и честь, и почет, Стас Колодников».

— Почему ты меня ненавидишь, Яробор? Я не сделал тебе ничего плохого.

Пленник не отвечал. Согнувшись, он гладил пальцами худые колени. Когда Стас решил, что тот уже ничего не скажет, ставр заговорил:

— Когда-то вожди были тем, кем и должны быть, — лучшими из лучших, тем, на кого хочется быть похожим, чью волю хочется исполнять, не раздумывая… Но, похоже, все они пали в Последней битве. Ни одного не осталось. А те, что остались, отдают своих братьев в рабство аллери.

Что тут ответить? Стас молчал.

— А помнишь, что ты обещал своему отцу? Помнишь?

— Нет.

— Не помнишь? А говорил, что запомнишь навсегда.

— Я потерял память.

— Ты не память — ты совесть потерял.

— Ты не прав, Яробор. Я не буду с тобой спорить. Но завтра ты убедишься, что не прав.

Стас поднялся.

— Иди-иди, служи своим шаманам, мальчишка.

Стас вытащил меч и перерезал путы пленника.

— Завтра ты будешь свободен.

Он вышел из погреба, слыша саркастический смех Яробора. Охранник тут же запер дверь.

— Все. Идем, — сказал Стас Скалобою.

— О чем ты с ним говорил?

— Не знаешь, что я обещал отцу?

— Ты о чем?

— Вот и я не знаю. А Яробор знает, но не говорит. Я что-то ему обещал…

Не успели они вернуться, как возле крыльца послышались шаги.

— Вождь! — крикнул кто-то. — Выходи.

«Не отдохнуть», — раздраженно подумал Стас и вышел. У крыльца стоял Криворог.

— Зримрак зовет тебя, Мечедар, — сказал шаман. — Идем.

Через две минуты они были в храме. Вопреки ожиданиям Стаса Зримрак был не в постели, а на ногах. Видимо, нож Яробора несильно задел его.

— Завтра будет суд, — сказал шаман. — Ты готов наказать преступника, Мечедар? Ты помнишь закон?

Вот дьявол! Как же он станет судить? Кодекса местного в глаза не видел.

— Не помню, — сказал Стас.

Шаманы переглянулись.

— Так я напомню тебе, — сказал Зримрак. Черные круги скрывали его глаза. — По закону предков, покушавшийся на жизнь шамана должен умереть.

— Но он лишь чуть ранил тебя, — изумился Стас. — Ты даже не лежишь в постели! За что казнить?

— Таков закон. Если ты вдруг забыл, напомню, что казнить его должен ты.

— Что?! Я?! — Во рту мигом пересохло.

— Власть вождя — власть силы. Шаманы не казнят.

— Они осуждают, — съязвил Стас.

— И это не так.