Барабаны Перна - Энн Маккефри Страница 14

Добродушная нотка, вновь прозвучавшая в его голосе, совсем доконала Пьемура — ему было бы куда легче, если бы мастер как следует отругал его за дерзость или даже надавал подзатыльников. Он счел за благо поскорее убраться, хотя ноги плохо слушались.

— Пьемур! — окликнул его мастер Робинтон, когда он возился с дверной ручкой. — Хочу тебе сказать, что на прииске ты проявил себя молодцом. Только прошу тебя, — и в голосе его послышалось такое же изнеможение, какое он частенько слыхал у мастера Шоганара, — постарайся держать язык за зубами!

— Постараюсь, мой господин, обязательно постараюсь! — голос Пьемура предательски сорвался, и он выскочил из кабинета, чтобы мастер не увидел на его глазах слез стыда и облегчения. Он постоял минутку в безлюдном коридоре, от души радуясь, что в этот час вокруг никого нет. Мальчуган искренне стыдился своей опрометчивой выходки. Мастер как всегда прав: нужно научиться сначала думать, а потом уже говорить — тогда ему и в голову не пришло бы ляпнуть такое про всадника! Любой другой мастер задал бы ему хорошую трепку. Домис — тот бы не колебался ни секунды, да и сонный мастер Шоганар, чью руку он не раз ощущал на своей физиономии за непозволительную дерзость, — тоже… И что его стукнуло — обругать всадника, пусть даже Древнего, да еще в разговоре с самим мастером Робинтоном! Это непревзойденная наглость, даже для него, Пьемура.

Паренек содрогнулся и дал себе горячую клятву впредь обуздывать свои мысли, а еще пуще — язык. Особенно теперь, когда он в курсе действительно важных событий. Ведь еще до своего нескромного замечания он был уверен: появление на прииске Древних, а тем более — цель этого появления, неприятно удивит Главного арфиста.

Да и что можно предпринять против незаконных набегов Древних на север?

Пьемур яростно дернул себя за ухо, так что на глаза навернулись слезы, и побрел по коридору. Спрашивается, как выяснить барабанный сигнал для слова «Древние»? При сложившихся обстоятельствах он не может просто так взять и спросить Дирцана, не объяснив, зачем ему это нужно. Не может он спросить и у других учеников. Они и так на него взъелись за слишком быстрые успехи в учебе. Но он был уверен, что случай не замедлит представиться.

Потом паренек задумался: интересно, зачем мастер Робинтон велел ему узнать этот сигнал? Может быть, он понадобится Пьемуру в будущем? Значит, Главный арфист ожидает, что за этим визитом Древних последуют и другие? Непонятно…

Эти размышления занимали Пьемура несколько дней подряд, пока ему и вправду не представился случай отыскать нужный сигнал.

К негодованию Пьемура, Дирцан встретил его так, как будто он нарочно задержался, чтобы уклониться от чистки барабанов. Это было первое задание и, поскольку Пьемур не мог полировать барабаны, когда они были в работе, то провозился до самого обеда.

После еды ему пришлось осваивать еще один вид деятельности, принятый на барабанной вышке, поскольку он на свою беду так хорошо запоминал сигналы. Всем ученикам полагалось, услышав сообщение, записать его. Потом Дирцан проверял, что получилось у каждого. Сначала Пьемуру показалось, что это совершенно безобидное занятие, и только потом выяснилось: оно сулит ему очередную неприятность. Все барабанные депеши считались секретными. На взгляд Пьемура, это было изрядной глупостью — ведь большинство подмастерьев и все без исключения мастера отлично разбирались в барабанных сигналах. Так что добрая треть обитателей Цеха арфистов понимала большинство барабанных посланий, грохочущих над долиной. Тем не менее, если слухи о чем-то особо важном начинали гулять по всему Цеху, в этом было принято винить болтливых учеников барабанщика. И вот теперь роль козла отпущения собрались навязать Пьемуру!

Когда Дирцан впервые обвинил его в излишней болтливости, — а случилось это через пару дней после того, как он стал записывать сообщения, — он уставился на подмастерья в полном недоумении. За что тут же получил увесистую оплеуху.

— Учти, Пьемур, со мной твои номера не пройдут. Я их знаю наперечет.

— Как же так, мой господин! Я бываю в Цехе только во время обеда, да и то не всегда…

— Не смей возражать!

— Но послушайте, мой господин…

Дирцан наградил его очередной оплеухой, и Пьемур скорбно удалился, чтобы наедине подумать, кто же из учеников роет ему яму. Не иначе как Клел! Но как его остановить? Мастер Робинтон не должен услышать такую отъявленную ложь!

Дня через два из Набола поступило срочное сообщение для мастера Олдайва. Поскольку дежурил Пьемур, его и отрядили с ним к Главному лекарю. Опасаясь снова стать жертвой ложного обвинения, Пьемур позаботился о том, чтобы никого не встретить ни во дворе, ни в здании. Мастер Олдайв попросил мальчика подождать ответа, который он, написав, тщательно сложил. Пьемур промчался через пустынный двор, взлетел по лестнице на барабанную вышку и, запыхавшись, вручил записку Дирцану.

— Вот! Видите — я не разворачивал. И по пути не встретил ни одной живой души!

Дирцан, все больше хмурясь, глядел на него.

— Ты, кажется, снова намерен дерзить? — подмастерье замахнулся.

Пьемур благоразумно отступил и увидел, что остальные ученики с большим интересом наблюдают за их разговором. Злорадный блеск в глазах Клела подтвердил подозрения Пьемура.

— Нет, я намерен доказать, что не болтаю направо и налево, даже если понимаю, что говорится в послании. Лорд Мерон Набольский заболел и срочно требует к себе мастера Олдайва. Только кого волнует, если он отдаст концы, после того, что он сделал для Перна?

Пьемур знал, что заслужил оплеуху, и на этот раз не стал увертываться.

— Придется тебе, Пьемур, поучиться вежливости — или отправляйся обратно в свой холд, крутить хвосты скакунам!

— Я имею полное право защищать свою честь! И у меня есть для этого все возможности! — паренек вовремя прикусил язык — он чуть было не ляпнул, что сам мастер Робинтон может подтвердить: Пьемур — не болтун! Ведь в Цехе арфистов, где слухи распространялись с быстротой молнии, пока не просочилось ни единого слова о набеге Древних на прииск.

— Какие же? — Насмешливый вопрос Дирцана убедительно доказал Пьемуру: сделать это будет неимоверно трудно, не рискуя заслужить справедливого обвинения в неумении держать язык за зубами.

Ночью, когда все безмятежно спали, Пьемур беспокойно ворочался с боку на бок, не в силах заснуть. Чем больше он обдумывал стоящую перед ним задачу, тем больше убеждался: решить ее чрезвычайно сложно, нигде не погрешив против осмотрительности. Раньше, когда он мог спокойно обсудить все с приятелями, — с Бонцем, Бролли, Тимини и Ранли — он непременно попросил бы у них помощи. Совместными усилиями они наверняка нашли бы какой-нибудь выход. Если же он обратится по такому ничтожному поводу к Менолли или Сибелу, они могут подумать, что напрасно остановили на нем свой выбор. Хуже того — сами его жалобы они могут счесть излишней болтливостью.

Мастер Робинтон как в воду глядел, когда сказал, что обстоятельства могут вынудить Пьемура разболтать сведения, которые должны оставаться тайной! Только откуда же Главный арфист знал, что Пьемур, став учеником барабанщика, вляпается как раз туда, где его будет легче всего обвинить в неумении хранить секреты?