Королева Хальдора - Светлана Шепот Страница 13

«Идея прикоснуться к ней появилась внезапно. Она казалась мне окном в свежий, наполненный ароматом дождя мир. Только сейчас я понял, насколько устал от тяжелого смрада окружающей меня тьмы. Я истосковался по ветру и по бегущим по небу тяжелым облакам. Существует ли подобное на самом деле или же это игры моего разума? Не удивлюсь, что те тусклые картины, которые я считаю воспоминаниями, в действительности всего лишь моя фантазия. Существует ли небо? Так ли зелена листва, как мне помнится? Приятен ли холодный ветер, швыряющий в лицо капли дождя, или же я что-то путаю? Кажется, я уже ни в чем не уверен».

Остановившись у двери, попыталась унять дрожь. Сказать, что меня трясло – ничего не сказать. Я жутко волновалась. Мало того что я уже скоро увижу того, с кем мне предстоит прожить всю жизнь, так он еще и король! Это... все усложняло.

Дверь в тронный зал была закрыта. Я слегка растерялась, не зная, как мне лучше поступить.

– Миледи, вам плохо? – спросил подошедший церемониймейстер, совершенно равнодушно осматривая меня с головы до ног, будто выискивал какие-то изъяны.

Под этим взглядом я даже сама засомневалась, что выгляжу достойно для встречи с королем. От волнения мне вдруг показалось, что темно-зеленое платье я выбрала зря. Надо было надеть что-нибудь более яркое.

– Да, все хорошо, – вымученно улыбнулась я, скосив взгляд на стоящего рядом отца. Впрочем, рядом был не только он, но и мать с братьями. И если последние спокойно дожидались, пока мой приступ легкой паники пройдет, то мать только и делала, что недовольно поджимала губы и шипела что-то о том, как неприлично нам стоять под дверью, будто мы какие-то нищие попрошайки, которым запрещено входить внутрь.

Я не слушала ее, так как мне сейчас было не до ее претензий.

– Как ты? – участливо спросил отец, ласково поглаживая мою руку.

В этот момент издалека донеслись шаги – кто-то явно торопился в тронный зал. Почему-то сердце в груди испуганно екнуло, будто я в самом деле делала что-то запрещенное или недостойное и боялась, что меня заметят за этим.

– Я готова, – сказала торопливо, услышав вздох облегчения, прилетевший от матери.

Отец тут же кивнул церемониймейстеру, давая понять, что нас можно представлять.

Мужчина со всем достоинством склонил голову чуть вбок, глядя на нас по-прежнему максимально равнодушно. В его глазах не мелькнуло ни единой искры любопытства или иной эмоции.

Подойдя к высокой двухстворчатой двери, он положил на нее руки в белоснежных перчатках и с явным усилием толкнул. Дверь поддалась, открываясь.

Мы тут же услышали множество звуков, присущих подобным мероприятиям. Правда, я сейчас могла из всего этого вычленить лишь музыку и женский, слишком высокий смех.

Что говорил церемониймейстер, я не слышала – все мое внимание было сосредоточено на мужчине, сидящем на троне. Звуки доносились до меня как из-под толщи воды. Пальцы на руках заледенели до такой степени, что я едва ли смогла бы их сейчас сжать.

Я почувствовала, что мне все мешает. Казалось, что стоит сделать шаг, как я обязательно споткнусь о свое длинное платье, запутавшись в ткани, как новорожденный жеребенок, впервые вставший на ноги. Корсет же сдавливал ребра так сильно, что мне приходилось дышать поверхностно, практически задыхаясь. Туфли вдруг стали жать, а прическа – казаться слишком затянутой.

Люди в зале виделись мне яркими пятнами, которые постепенно застывали. Вскоре до меня дошло, что все стихло: и музыка, и разговоры, и смех. Все смотрели на нас, отчего мне хотелось сделать шаг назад.

Сглотнув, я выпрямилась так сильно, как только могла. Хоть в чем-то я была благодарна матери – она вечно заставляла меня держать спину в любой ситуации.

Чуть вздернув подбородок, я повесила на лицо легкую улыбку.

Как мы дошли до трона – я не помню. Казалось, мы только что стояли около двери, и вот отец уже слегка придерживает меня под локоть, заставляя остановиться перед невидимой чертой.

Кажется, он что-то говорил королю. Я же не слышала. По правилам, вбитым в меня с самого детства, подхватила ткань на платье и присела, слегка склоняя голову.

Один, два, три, четыре, пять. Достаточно.

Выпрямилась, снова поднимая взгляд на короля.

Слухи не врали – король был красив. Причем настолько, что хотелось любоваться бесконечно.

Светлые, чуть вьющиеся волосы блестели в свете многочисленных свечей. Глубокие голубые глаза сияли, завораживали своей чистотой. Длинные ресницы отбрасывали тени, придавая взгляду выразительности. Четко очерченные губы были растянуты в чарующую улыбку.

Король буквально источал притягательность.

Я сама не заметила, как перестала дышать, рассматривая своего мужа. Когда первое впечатление улеглось, что-то внутри меня царапнуло. То ли выражение глаз короля на мгновение показалось раздраженным, то ли в изгибе губ привиделось презрение.

Когда король грациозно (даже слишком, на мой взгляд) поднялся с трона, то я встрепенулась, невольно смутившись. Настолько увлеклась рассматриванием, что совершенно все прослушала.

Спустившись к нам, король встал напротив меня. Затаив дыхание, я вздрогнула, когда теплые пальцы коснулись моего подбородка. Подняв взгляд, я в смятении подумала, что вблизи глаза короля еще более невероятны.

– Моя королева, – тихо сказал он, а потом отошел на полшага, аккуратно подхватил мою руку, склонился и поцеловал самые кончики пальцев.

В ушах зашумело. Я не видела ничего вокруг. Все плыло, и мне казалось, еще немного – и я упаду. Мне срочно нужно было присесть. Но даже так я слышала, как по залу прокатился громкий шепот. Люди явно были взбудоражены происходящим.

Король между тем чуть сильнее сжал мою руку, а потом бережно повернул так, чтобы я оказалась лицом к залу.

– Мои дорогие леди и господа, позвольте вас познакомить с этой изумительной красавицей. Леди Амелия Маклэйн – моя королева!

Стоило только стихнуть последнему звуку, как в зале воцарилась оглушающая тишина. Придворные явно были шокированы подобной новостью. Вскоре послышались первые голоса, потом выкрики, пара женщин слишком картинно свалилась в притворный обморок.

И только спустя долгую минуту кто-то хлопнул в ладоши. За ним еще один и еще, а потом хлопали уже все, старательно при этом улыбаясь, будто и в самом деле ничего более радостного в их жизни никогда не случалось.

Вскоре к нам потянулись первые смельчаки, желающие поздравить. Все что-то спрашивали, выясняли. Я ощущала, как десятки глаз обшаривают меня, оценивают.