Фурия Курсора - Джим Батчер Страница 13

— С наконечниками, покрытыми кристаллами соли.

Соль была губительна для фурий воздуха и доставляла им серьезные неудобства.

— Умно, — сказала Амара, — и эффективно.

— Идея Тави, — ответил Бернард, — Он предложил этот способ несколько лет назад. Но только в этом году у меня появились причины, чтобы им воспользоваться.

Он усмехнулся.

— У него челюсть отвалится, когда он узнает об этом.

— Ты скучаешь по нему, — сказала Амара.

Он кивнул.

— У него доброе сердце, он тот, кого я мог бы назвать своим сыном. Пока что.

Она могла бы возразить что-то, но не стала.

— Пока что, — сказала она нейтральным тоном.

— С нетерпением жду поездки в Церес, — сказал Бернард, — сто лет не разговаривал с Исаной. Это очень непривычно для меня. Но, думаю, во время поездки у нас будет время для этого.

Амара ничего не ответила, и потрескивание огня озвучило возникшее между ними напряжение.

Бернард нахмурился.

— Любимая?

Она задержала дыхание, повернулась к нему и смотрела на него, не отрываясь.

— Она отказала Первому Лорду, когда он предложил доставить ее с помощью его Рыцарей Воздуха. Вежливо, конечно. — Амара вздохнула, — Люди Аквитейна уже доставили ее на конклав Лиги Дианы.

Бернард было нахмурился, но его глаза дрогнули, и он стал смотреть на огонь.

— Понятно.

— В любом случае я не думаю, что она стала бы придерживаться моей компании, — тихо сказала Амара. — Она и я… Ну…

— Я знаю, — ответил Бернард, и для Амары ее муж вдруг показался постаревшим. — Я знаю.

Амара покачала головой, — Я до сих пор не могу понять за что она так ненавидит Гая. Насколько я понимаю здесь что-то личное.

— О, — сказал Бернард, — так и есть.

Она дотронулась пальцами до его груди: — Что?

Он потряс головой.

— Я знаю ненамного больше тебя. С той поры, как Алия умерла…

— Алия?

— Младшая сестренка, — сказал Бернард.

— Она и Исана были очень близки. Я был в своем первом походе с Легионом Ривы. Мы держали путь на Шилдвал, воюя с силами Фригии против ледовиков. Наши родители умерли за несколько лет до этого, и когда Исана пошла помогать в лагерях Легиона, Алия пошла вместе с ней.

— Где? — спросила Амара.

Бернард показал на западную стену комнаты, с изображением всей Кальдеронской Долины.

— Здесь. Они были здесь во время Первой Кальдеронской битвы.

Амара резко выдохнула.

— Что произошло?

Бернард покачал головой и его взгляд стал еще более уставшим.

— Алия и Исана едва успели покинуть лагерь перед тем, как он был уничтожен. По словам Исаны, орды Маратов застали Легион врасплох. Но они пожертвовали своей жизнью, чтобы дать местным жителям шанс скрыться. Ни целителей. Ни убежища. Ни времени на раздумья. У Алии начались роды, и Исане пришлось делать выбор между Алией и ее ребенком.

— Тави, — сказала Амара.

— Тави.

Бернард подошел к Амаре и обнял ее. Она поддалась его силе и теплу.

— Я думаю, что Исана винит Первого Лорда в смерти Алии. Это не совсем логично…

— Но объяснимо, — пробормотала Амара.

— Особенно, если она чувствует себя виноватой в смерти сестры.

Бернард хмыкнул, выгибая брови.

— Никогда не думал об этом с такой точки зрения. Думаю, ты недалека от истины. Исана всегда винила себя в чем-либо, что не могла предотвратить. И это тоже не совсем логично.

Он прижал Амару к себе. Огонь дарил тепло, и усталость постепенно брала над ней верх — тело становилось тяжелым.

Бернард подхватил ее на руки.

— Нам обоим нужно больше спать.

Она вздохнула и положила голову ему на грудь. Ее муж отнес ее к кровати, снял с нее одежду, которую она успела накинуть перед тем, как выбежать под дождь, и улегся рядом с ней. Он обнял Амару очень нежно, она обвила его рукой и вскоре начала засыпать.

Однако, даже засыпая, она не переставала думать о случившемся урагане. Инстинкты подсказывали ей, что он не был природным. Она опасалась, что, как и пару лет тому назад, буря могла быть создана и направлена врагами Империи, чтобы ослабить Алеру. Учитывая последние события, сейчас Империя была особенно уязвима.

Она вздохнула и прильнула к мужу. Тихий голос на задворках ее разума твердил ей, что нужно пользоваться каждым моментом покоя и тишины, который у нее был, ибо они вот-вот должны были стать воспоминаниями.