Фальшивая нота - Филис Кристина Каст Страница 13

— Ого! — восхищенно воскликнула девочка. — Этому месту больше тысячи триста лет! Сам монастырь был основан в 696 году, но считается, что еще раньше здесь побывали римляне.

— Римляне? — Дэн впервые услышал что-то, заинтересовавшее его слух. — Римские легионеры были супервоинами!

— Правильно, и по этой причине остатки римской цивилизации можно найти во всей Европе. Их армия была такой сильной, что они завоевали полмира.

— Непобедимые, — обрадовался за них Дэн, но тут же озадаченно спросил: — А зачем нам церковь?

— Церковь была построена в двенадцатом веке, после римлян. К этому времени относятся и самые старые погребения. На монастырском кладбище.

— Кладбище! Вот здорово! — Дэн расцвел в улыбке. — Это же совсем другое дело!

Дети подождали, пока группа туристов, в которой был Алистер, скрылась за дверьми собора, и вошли в ворота кладбища. Оно оказалось полностью заросшим густым кустарником и совершенно не похожим на те, которые они видели раньше. Вместо надгробий на могилах, покрытых буйной растительностью, стояли изящные чугунные столбики с овальными табличками, на которых старинными готическими буквами были сделаны надписи.

— Похоже на коллекцию чайных ложечек нашей тети Беатрис, — промолвил Дэн.

Эми все еще не отрывалась от брошюры. Вдруг она с такой силой сжала руку Дэна, что чуть не сломала ее.

— Дэн!!! Здесь могила Наннерль Моцарт!

— И мы будем выкапывать покойника из могилы? Офигеть!

— Прекрати паясничать! Нет, конечно!

— А если Моцарт оставил ключ прямо в могиле своей сестры? — не унимался Дэн.

— Моцарт умер раньше своей сестры. И вообще мы должны искать общее захоронение. Здесь написано, что могила Наннерль там.

— Типа общежития для мертвецов?

— Слушай, можно проявить хотя бы каплю уважения к покойникам? В этой же могиле похоронен Михаэль Гайдн. Он тоже был знаменитым композитором и другом Моцарта.

— Точно. И теперь композитор там… декомпозируется.

— Не будь грубияном, Дэн. Пойдем.

Через некоторое время они, наконец, нашли общий склеп. По сравнению с роскошными надгробиями собора Святого Петра это был простой каменный саркофаг. На его стенах были выгравированы отрывки из псалмов и имена тех, чей прах покоился внутри.

И никаких признаков ключей.

— Память твоя жива, Наннерль, — торжественно прошептала Эми. — Когда-нибудь мир оценит твой гений.

— Ну что в ней такого особенного, в этой твоей Наннерль Моцарт? Подумаешь, ну была она такой же умной, как ее брат. И что здесь такого? — недоумевал Дэн.

— Как же ты не понимаешь? Ведь это так несправедливо! Ее не оценили по достоинству только потому, что она была девочкой! — Эми была совсем расстроена.

Дэну показалось, что надо как-то успокоить Эми, и он сказал:

— Конечно, дела у нее были совсем тухляк. Но сейчас-то ей какая разница? Ведь она уже целых двести лет лежит в этой могиле.

— Для меня есть разница, понимаешь? Вот если бы мы с тобой были Моцартами. Как ты думаешь, мне было бы приятно, если бы мы были одинаково умными, а хвалили бы одного тебя и ты был бы для всех суперзвездой, а я — никем?

— Не волнуйся, Эми, с нами этого никогда не случится. Мы ни в чем не умные одинаково. А это что такое? — Он посмотрел наверх.

Там на высоте пятидесяти футов прямо в скале был вырублен вход в пещеру.

— Интересно, зачем кому-то понадобилось строить дом на такой высоте? — заинтересовался Дэн.

Подойдя чуть поближе, они обнаружили высеченные прямо в склоне горы ступеньки, ведущие к входу в пещеру.

Эми стала листать путеводитель.

— Нашла. Это зальцбургские катакомбы.

— Как катакомбы? — тревожно переспросил Дэн.

В прошлый раз они чуть было не остались навсегда в катакомбах парижских, и ему вовсе не хотелось повторять предыдущий опыт.

— Да, но только на этот раз без скелетов. Там внутри проходит множество туннелей. Это, по-моему, единственное место во всем аббатстве, где можно было бы спрятать ключи.

В сторону пещеры прошествовала группа туристов, посреди которой высоко маячила голова дяди Алистэра.

— Гонка продолжается. Противник впереди нас, — заметил Дэн.

Не успели туристы скрыться в пещере, как дети уже карабкались вверх по скользким неудобным ступеням. Войдя в пещеру, Эми сразу сделалось как-то не по себе. У нее появилось такое чувство, словно исполинское, безмолвное, старое, как сама жизнь, чудовище навсегда поглотило их в свое чрево. Дети испуганно переглянулись. Парижские катакомбы были сплошь усыпаны костями мертвецов, и там со всех сторон на них взирали черные глазницы светящихся в темноте черепов. Здесь этого не было, зато граница между светлым, радостным и знакомым миром и этим холодным подземным одиночеством была заметно ощутимее.

В туннеле было влажно и градусов на двадцать холоднее, чем снаружи.

Дэн машинально нащупал у себя в кармане ингалятор. Лишь бы не разыгралась его астма.

«Расслабься», — думал он про себя. Приступы бывают от пыли или пыльцы, а не от страха.

Слева от входа дети увидели небольшую подземную часовню, точь-в-точь как в «Семейке Флинтстоун». Там толпилась группа дяди Алистера, и дети, пряча лица, проскользнули мимо.

Навстречу им двигались другие туристы. Их бледные, едва подсвеченные тусклыми лампочками лица плавно растворялись во мраке, но тут же высвечивались снова, и уже совсем близко от них. Какой-то странный, потусторонний мир, в котором не действуют никакие законы природы.

— Держитесь правее, — услышали дети голос гида, и, теснясь и толкаясь, мимо них протиснулась группа.

Кто-то случайно наступил Эми на ногу, она испуганно вскрикнула и увидела в полутьме этого человека.

Он был немолод, старше дяди Алистера, примерно лет семидесяти, с огрубевшей морщинистой кожей, и так как одет он был во все черное, то в полумраке его голова, казалось, болталась в воздухе.

Сердце Эми забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Она ухватилась за Дэна и потащила его куда-то вниз по туннелю.

— Куда ты так несешься? — запричитал Дэн, но Эми его не слушала.

Она бежала изо всех сил, пока они не оказались на безопасном расстоянии от людей. Эми перевела дух:

— Дэн, ч-ч-ч…

— Не волнуйся, — успокаивал ее Дэн.

— Человек в черном здесь!