Седьмые Врата - Трейси Хикмэн Страница 13

Мир Челестры представляет собой водный шар, висящий в холодной темноте космоса. Поверхность шара покрыта ледяной оболочкой, а внутри него – вода, нагреваемая свободно плавающим в ней солнцем. Теплая, пригодная для дыхания (как на обычном воздухе), вода разрушительно действует на магию сартанов и патринов. Менши Челестры, доставленные сюда сартанами, живут на дрейфующих в воде морских лунах, которые следуют за неустойчивым солнцем. Морские луны имеют собственную атмосферу в виде воздушного пузыря. На них менши строят города, собирают урожаи, в воде они перемещаются при помощи своих магических субмарин.

На Челестре, в отличие от других миров – Ариануса и Приана, менши жили в мире и согласии. Их жизнь оставалась спокойной и безмятежной до тех пор, пока Альфред не прибыл через Врата Смерти. Он случайно пробудил группу сартанов – тех самых, которые разделили когда-то мир от стасиса. Считавшиеся когда-то среди меншей полубогами, сартаны вновь попытались править теми, кого считали своими подданными.

Ведомые Самахом – Главой Совета – человеком, приказавшим разделить мир, сартаны были удивлены и разгневаны, когда обнаружили, что менши не только отказались поклоняться и служить, но даже имели безрассудство не повиноваться так называемым богам и заперли сартанов в их собственном городе, заточив их в плен при помощи разрушающей магию морской воды, затопившей город.

Также живущие на Челестре змеедраконы (как называли их гномы) были воплощением зла миров. Принимая обличие огромных змеев, они долго искали путь из Челестры в другие три мира. Самах неумышленно открыл им этот путь. Разъяренный на меншей и потерявший контроль над людьми и событиями, Самах стал невольной жертвой змеедраконов. Сартаны открыли Врата Смерти, несмотря на предостережения. Таким образом, злобные змеедраконы получили возможность входить в другие миры, где они сеяли питавшие их, служившие им едой и питьем, хаос и раздор.

В тайне ужаснувшись тому что он сделал, Самах покинул Челестру в намерении отправиться на Абаррах. Здесь, как он узнал от Альфреда, сартаны занимались древним и запретным искусством некромантии.

– Если я смогу возвращать мертвых к жизни, – рассудил Самах, – у нас будет достаточно силы, чтобы разбить змеедраконов и вновь править четырьмя мирами.

Самах никогда не изучал искусство воскрешения мертвых. Он был пойман вместе со странным стариком, назвавшим себя Зифнаб, своими древними врагами патринами, которые сопровождали Повелителя Ксара на Абаррах. Ксар тоже прибыл сюда для того, чтобы изучить искусство некромантии. Он приказал казнить Самаха, а после этого попытался воскресить тело сартана с помощью магии.

План Ксара провалился. Душа Самаха была освобождена лазаром по имени Джонатан, о котором было сказано в пророчестве: «Он даст жизнь мертвым, надежду живущим, и для него откроются Врата».

После отбытия Самаха с Челестры, остальные сартаны остались в Чаше – единственном стабильном кусочке земли среди воды, в этом маленьком мире – с нетерпением и с все возрастающей тревогой, ожидая его возвращения.

– Глава Совета покинул нас уже очень давно, но так и не вернулся в указанный им же срок. Мы больше не можем обходиться без лидера. Я предлагаю тебе, Раму, занять место Главы Совета Семи.

Раму огляделся, всматриваясь в каждого из шести членов Совета. – Это ваше общее решение? Вы все придерживаетесь этого мнения?

– Да, – кивками и словами ответили они.

Раму был высечен из того же холодного камня, что и его отец Самах. Мало что могло тронуть этого человека. Сурового и твердого Раму нужно было основательно распалить прежде, чем его можно было поколебать. Для Раму не существовало сумерек – либо день, либо ночь. Для него либо ярко светило солнце, либо тьма поглощала весь мир. И даже когда светило солнце, оно отбрасывало тени.

Но в целом он был хорошим человеком – человеком чести, любящим сыном, другом и мужем. И если на его каменном лице и не отражалось беспокойство за отца, оно жгло его изнутри.

– Тогда я принимаю предложение, – сказал Раму и, обведя всех глазами, добавил: – до тех пор, пока не вернется мой отец.

Все советники дали согласие. Поступи они по-иному, и это принизило бы Самаха.

Раму поднялся на ноги. Его белые одежды едва соприкасались с поверхностью пола: поверхность была по-прежнему холодной и влажной на ощупь, несмотря на то, что вода уже ушла. Раму прошел от своего сиденья к концу стола, дабы занять место в кресле, что стояло в центре зала.