Перстень царя Соломона - Валерий Елманов Страница 13

Не иначе, такие мысли на меня навеяли погода и дорога – очень уж они обе унылые. Одна сырая и промозглая, сплошь серого цвета, а другая… Интересно, достоин ли вообще этот глинистый и липкий кисель, противно чавкающий под ногами, такого названия? Навряд ли.

Чтобы развеселить себя, начал вспоминать последние дни, проведенные мною у Валерки.

Чтобы соблюсти равноправие – ведь не пишем же мы Бог Авось, Бог Перун, Богиня Фортуна и т.д.- здесь и далее к словам бог, богородица, аллах, спаситель и т.п. автор применил правила прежнего, советского правописания.

После нашего ночного разговора и осмотра перстня он все равно поверил мне не до конца, каким-то непостижимым образом ухитрившись заморочить мне голову, и я сам стал сомневаться в том, что побывал в другом времени. Нет, правда, а если этот перстень – обычный новодел, а мне попал в руки просто случайно? К примеру, его обронил кто-то из предыдущих смельчаков, после чего я его машинально ухватил. Тогда получается, что и все остальное запросто могло оказаться галлюцинацией. Грустно о таком думать. При мысли, что я вообще никогда не увижу юную княжну – разве только после таблетки ЛСД вовнутрь,- становилось так тоскливо, что хоть волком вой, но проверить все и впрямь не мешало…

Лишь после того, что нам сообщил ювелир, сомнения отпали. Однако тот настоял на некоем эксперименте, потому мы и тормознулись на несколько дней, которые Валерка собрался посвятить моей надлежащей теоретической подготовке.

– Ты думаешь, что я дам тебе бездельничать? – сурово осведомился он по дороге к нему домой,- Э-э-э нет, милый. Будешь готовиться к путешествию всерьез и ишачить, как лошадь Пржевальского.

– Ишачат ишаки, а лошади Пржевальского дикие. Они от работы дохнут. Про это даже поговорка имеется,- неуверенно возразил я, выдав последние знания об особенностях поведения непарнокопытных.

– Я тебя приручу,- зловеще пообещал он.- Будешь пахать за милую душу. Давай-ка излагай еще раз, что там увидел.

Я скорбно вздохнул и… начал излагать.

Особенно его интересовала одежда, оружие и дословный диалог, который у меня состоялся. Когда спустя час я, взвыв, поинтересовался, на черта оно ему нужно, он веско заявил, что я должен знать хоть что-то об эпохе, в которую отправляюсь, а для этого надо определиться, где именно побывал и, главное, в какое время.

Закончил я свой рассказ уже у него в квартире. Вообще-то это было общежитие, хотя и квартирного типа.

Пока мы сидели за столом, где я познакомился с его супругой Аленой и дочкой Настенькой, Валерка практически не издал ни слова – все размышлял над услышанным от меня.

Потом пошли на лоджию, которая до моего появления явно служила рабочим кабинетом самому Валерке. Но он и там продолжал размышлять, запрокинув голову к потолку, будто дата намалевана именно на нем, только очень неясно. Не выдержав, я посоветовал ему взять стремянку, потому что отсюда плохо видно, или включить свет. И вообще, прежде чем уйти в себя, надо оставлять записку, чтобы знали, где искать. Он вначале не понял, но потом улыбнулся и сказал, что все в порядке и расчет им уже сделан, хотя и не очень точный.

– Беда в том, что государей с именем и отчеством Иоанн Васильевич у нас на Руси было две штуки – дед и его малахольный внук,- пояснил он.- К тому же оба правили достаточно долго. Но, как мне кажется, речь шла о втором по счету. Большой подонок был. Чикатило – щенок перед ним. Да что там Чикатило, когда Гитлер со Сталиным и те отдыхают, – сообщил он и хитро посмотрел на меня, ехидно осведомившись: – Ты как, еще не передумал туда прокатиться?

– Шестой раз спрашиваешь. Отвечаю: не передумал,- буркнул я.- Ты лучше другое скажи, мне этот Васильевич зачем? Я с ним целоваться не собираюсь.

– Ну, целоваться ты будешь с другим человеком, малость посимпатичнее, чем этот козел, но об этом времени, как мне кажется, кое-что знать тебе надо. Иначе попадешь ты, Костя, аки кур в ощип.

– Да мне бы только с ней встретиться и все,- возразил я.

– А дальше? – хладнокровно осведомился Валерка.

Я задумался. А правда, что дальше-то? Хотя…

– Найду опять эту пещеру… Место приметное. Старица, это даже я помню, уже тогда была, а уж от нее как-нибудь доберусь.

– Хорошо, добрался,- охотно согласился Валерка.- Но ты уверен, что пещера существовала в те времена?

– То есть как?! – возмутился я,- Должна была существовать, куда же ей деться?!

От такого заявления меня даже дрожь прошибла. Ох и мастак мой бывший одноклассник вгонять своих друзей в холодный пот. Ух, язва! Хорош друг. Ну ничего, я тебе тоже устрою. Погоди-погоди, придет мое время. Потом. А пока… Ладно, пока мы потерпим.

– Ты, Костя, на меня волком не гляди, я ж тебе добра хочу, чтоб ты был готов к любым гадостям судьбы,- заметил Валерка,- Неужто ты думаешь, что я расстроюсь, если у тебя все пройдет как надо и ты снова окажешься здесь, да еще не один, а с юной невестой, хотя в голове это у меня до сих пор не укладывается? Ну а если нет пещеры? Или так – пещера имеется, а эта Серая дыра отсутствует. И придется тебе доживать свой век именно там, в шестнадцатом столетии. А что ты о нем знаешь?

– Иоанна Грозного,- бодро начал я.

– Пусть,- согласился он,- Теперь изложи основные вехи его царствования.

– Ну это…- замялся я, но вовремя вспомнил бессмертную гайдаевскую комедию.- Значит, так, Казань брал,- и деловито загнул палец,- Астрахань брал…

– А Шпака не брал,- догадался об источнике моих гигантских познаний Валерка и категорично заявил: – Не пойдет.

– Что не пойдет? – перепугался я.

– С такими знаниями до своей Машеньки ты точно не доберешься – сгоришь на первом же бдительном стрельце или подьячем Разбойной избы. А если ты хоть раз назовешь свою фамилию…- Валерка выразительно закатил глаза к потолку.

– И чего? – совсем растерялся я.

– Да ничего. Как я понял, Ливонская война в разгаре, так что шпиономания там в самом соку. Если уж безвинных людей почем зря записывают в изменники, то с тобой, парень, как обладателем польской фамилии, столь же нерусской прически и иноземных манер, беседовать станут, исключительно когда ты будешь находиться в подвешенном состоянии, то бишь на дыбе. И поверь, что это весьма больно. Так вот тебе, милый, надо на этот случай придумать легенду, потому что если ты скажешь правду, то за нее угодишь на костер, будучи к тому времени с переломанными ребрами, ногами, вывихнутыми суставами рук и раздавленными пальцами с торчащими из них иголками. Хотя нет, иголки вынут,- милостиво «успокоил» он меня,- Все-таки казенное имущество, жалко,- И почти ласково пропел: – Теперь ты понял, что эти дни тебе надо сидеть и усиленно читать соответствующую литературу, а уж потом с воплем «Любовь моя!» кидаться в этот загадочный кисель?

Я, почесав в затылке и уныло прикинув, что в словах и доводах Валерки, леший его задери, безупречная логика, от которой, к сожалению, и впрямь никуда не денешься, молча кивнул. К занятиям пришлось приступать практически сразу же после опрометчиво данного мною согласия.