Разбудить бога - Дмитрий Янковский Страница 13

— Ну... Не очень-то хотелось бы столкнуться в доме с человеком, имеющим такие способности к внушению. Я больше про Макса думаю, если честно.

— Ах вот ты о чем! — Катька расслабилась. — Не думаю, что в мире так уж много людей, способных вытворять подобные фокусы, Может, он один-то и был, кого ты грохнул. К тому же это не совсем внушение, Саш.

— А что тогда?

— Внушение подавляет волю человека. А у тебя сохранилась способность защищаться. Если бы ты был под гипнозом, тебя проще было бы усадить в кресло и тихо прирезать. Но, поскольку ты продолжал драться, гипноз исключается. Скорее здесь можно говорить о сложной наведенной галлюцинации. Учитывая грибницу, можно даже предположить, что ты был одурманен какими-то спорами, вызывающими синдром избирательности зрения или нечто вроде того.

— Ни фига себе. — Я помотал головой, — Но если так, то это от способностей человека не зависит. Споры может использовать любой.

— Это если годятся споры из коробочки, — возразила Катя. — Но, скорее всего, тут иной вариант, Боюсь, что гриб, выделяющий галлюциноген, должен расти прямо в человеческом организме. Иначе действовать он не будет. Много ли людей согласятся на такое?

— Идиотов в мире полно, — хмуро заметил я.

Но все же Катьке удалось меня успокоить, Как бы там ни было, но все сводилось к более или менее рациональным вещам. Гриб, пусть даже растущий внутри человеческого организма, был вполне материальным и давал носителю вполне конкретные способности. С ним не пройдешь через стены, не сможешь летать. Можешь только представляться невидимым и наводить галлюцинацию о присутствии некоего противника. Это то, что я испытал на себе. Может, можно наводить любую галлюцинацию, но даже это не давало сверхъестественного преимущества. Галлюцинации могут обмануть живого охранника, но когда большая часть охранной системы дома находится под управлением компьютера, можно спать спокойно. Для того чтобы проникнуть через двери или окна, надо уже обладать не невидимостью, а незаурядными способностями хакера. Да и то... Многоуровневую защиту и хакеру не пройти.

— Ты права, — улыбнулся я. — Компьютер им не загипнотизировать

— Вот и я о том. Надо только на всякий случай принять меры к тому, чтобы невидимка не проник в дом, когда мы сами открываем двери.

— Вряд ли это получится, — пожал я плечами. — В кабинете, перед самым нападением, я ощутил его дыхание. Похоже, прекрасно наводя зрительные галлюцинации, эти таинственные незнакомцы не способны обманывать осязание и слух.

— Тогда вообще нет проблем. Забей. Давай лучше выясним, что это за кинжал. Я видела лезвие похожей формы в музее народов Востока на Никитском бульваре.

Я набрал в Интернете поисковый запрос «кинжал волнистое лезвие» и вскоре получил довольно обширный список статей на эту тему. Оказалось, что клинок, которым меня полоснули, был не индийским, а малайским. Назывался крис. Одна из статей гласила:

«Крис — малайский кинжал с волнистым змеевидным или пламевидным обоюдоострым клинком. Широко использовался туземными колдунами в различных магических обрядах. По поверьям, обладал волшебной разрушительной силой и мог убивать врага в одно касание. Некоторые исследователи считают, что подобный эффект действительно мог иметь место в силу того, что при ковке некоторых крисов в качестве присадки использовался мышьяк, выделявшийся на лезвии в чистом виде.

Рукоять криса костяная или бронзовая, загнутая в нижней трети. Почти всегда имела вид скульптуры, изображавшей божество или священное животное. Известны рукояти в виде демонов, морской черепахи, свернувшейся в кольцо змеи.

Из-за формы клинка крис обладает серьезным поражающим действием, оставляет долго незаживающие раны. В странах Юго-Восточной Азии считается грозным оружием. Среди европейцев имеет дурную славу. Так, считается, что кузнец белой расы, взявшийся за изготовление криса, непременно погибнет до завершения работы или сойдет с ума. Также с крисом связывают особую форму безумия, когда человек, обладающий этим оружием, внезапно выскакивает на улицу в приступе неконтролируемой ярости, начиная убивать всех, кто попадается на пути. Единственным способом остановить такого безумца является его убийство. Как бы там ни было, подобная форма безумия встречается только в тех регионах, где широко распространен крис».

— Не очень веселая штука, — нахмурилась Катька. — У тебя на яд брали анализы?

— Нет, — забеспокоился я.

— Тогда с утра в первую очередь в больницу к Анечке. А пока, наверное, надо все же поспать. Хоть пару часов. Только проверь систему безопасности на компьютере.

Когда мы улеглись в постель, Катька уснула сразу, очевидно, ее поборола усталость и нервотрепка, пережитые за ночь. Я же еще некоторое время ворочался, никак не мог найти положение, в котором бы не болела рана. Наконец, устроившись на боку, я соскользнул в спасительную черноту сна.

Во сне с неба сыпал мелкий грибной дождь, Я замер на широкой поляне и глядел как падают листья, Золотые, багряные, коричневые, они кружили в воздухе разноцветными корабликами, а затем с пугающей неизбежностью влипали в жирную разбухшую грязь. Меня одолела печаль, но не та, которая обычно ходит рука об руку с осенью, а гораздо более глубокая. Мне показалось, что это не какая-то абстрактная осень, а осень мира — он умирает, и не воскреснет уже никогда. Пахло грибами. У меня слезы на глаза навернулись, мир подернулся рябью, и я вдруг понял, что никакой осени больше нет.

Вокруг меня простиралась обширная ковыльная степь, по которой ветер гнал серебристые волны. Обернувшись, я обнаружил, что за спиной степь превращается в пологий песчаный пляж, а дальше простиралось спокойное чуть подернутое рябью море — тоже до самого горизонта. Ярко светило высокое солнце, на выцветшем куполе голубого неба белел затейливый узор тонких перистых облаков. Пахло пересохшими водорослями, солью и горячим песком. Еще пахло пряными ароматами степных трав, но ветер дул с моря, делая их едва уловимыми.

Во мне зародилось знакомое чувство тревоги. Дело в том, что работа обоняния во сне лично мне не предвещала ничего хорошего. Она означала, что это не просто сон. В обычных снах я никогда не ощущал запахов, все органы чувств работали, лишь когда сон уносил меня в сферу взаимодействия. Мне очень не хотелось бы вернуться туда, поэтому я и встревожился.

Однако здешний ландшафт ничем не напоминал сферу взаимодействия, в которой все заросло дремучим лесом и где сверху хлестал непрекращающийся поток ливня. К тому же цвет неба и солнца там значительно отличался от земных, а тут был напротив — абсолютно привычным. Нет, это определенно не сфера взаимодействия. С пониманием этого факта тревога значительно отступила, но все равно я понимал, что нахожусь в одной из плотных сфер сна, что по опыту сулило мало хорошего. Утешало только то, что чем дальше сфера сна от плотной реальности, тем меньшее между ними взаимодействие и тем меньше скажутся события сна после пробуждения.

Вдоль песчаной полосы плескались языки морской пены, слышался мерный, как дыхание, шепот волн. За спиной в упругих стеблях полыни посвистывал ветер. В этом мире определенно не ощущалось присутствия разумных существ — слишком было чисто, слишком спокойно. Спокойствием и безопасностью было пронизано все: воздух, теплый струящийся свет солнца манящая синева воды.