Спи ко мне - Ольга Лукас Страница 13

«Хорошо бы сделать такую флеш-игру, – подумала Наташа. – Завтра принесу эту штуковину на работу, покажу нашим». Книга тут же исчезла – стоило подумать о работе. Наташа больше не висела в воздухе. Она лежала на кровати и смотрела в потолок.

Закрыла глаза, перевернулась на другой бок. Но мысли о работе перевернулись вместе с нею. Легла на живот. Работа надавила на затылок чугунной плитой. Легла на спину. Работа попыталась силой овладеть ею. «Я сплю!» – подумала Наташа и уснула.

Вот проясняется картинка, словно подёрнутая туманом. Наташа стоит на знакомой улице, вымощенной мокрым камнем. В окнах отражается небо: теперь она знает, что всё дело в специальной плёнке, которой заклеены стёкла. Слышен тонкий, почти хрустальный перезвон, из-за угла бесшумно выезжает диковинная конструкция. Этакий велосипед о семи колёсах разной величины. В седле сидит невиданной красоты фея, закутанная в несколько тончайших, полупрозрачных покрывал, развевающихся на ветру. В руках у феи два рычага, которые, видимо, и приводят в движение её «велосипед». Фея глядит свысока и, встряхнув длинными, чуть розоватыми волосами, перевитыми стеклянными цепочками, сворачивает во двор. Снова слышен тонкий перезвон.

Наташа легла спать в старой линялой футболке и, вспомнив об этом, в ужасе опускает глаза вниз. Уф. Не опозорилась! На ней – платье, сшитое из чёрных и белых квадратов. По этой шахматной доске бродят ферзи, офицеры, слоны и пешки. Непостижимым образом они передвигаются с места на место строго по правилам, но словно не замечают друг друга. Вместо того чтобы смещать с доски фигуры противника – проходят их насквозь. Наташа попробовала сбить с пути одну очень целеустремлённую пешку, и тут только поняла, что это не фигуры, а тени фигур. «Наверное, шахматы лежат в коробке и видят меня во сне», – решила она.

Наташа очень быстро забыла про своё новое платье, потому что дорога, мощенная мокрым камнем, вела вниз, под горку, и было так здорово бежать по ней; нет, не бежать – почти парить в воздухе, лететь куда-то вниз, в неизвестность.

Она добежала до белого кружевного мостика, изящно повисшего над узким кривым переулком. Мост казался хрупким, и Наташа шагала осторожно, чтобы не повредить его.

«Какого чёрта, я же во сне!» – внезапно подумала она. Подпрыгнула, топнула изо всей силы – непрочная с виду конструкция не шелохнулась. «А если так?» – Наташа лягнула фарфоровые перила. По матовой белой поверхности поползли трещины. «Ой, ой, извини меня, маленький!» – спохватилась Наташа и погладила рукой фарфор, словно пытаясь стереть следы своего преступления. Под её руками перила срослись, словно и не было никаких трещин.

Мост привёл на широкую улицу с четырёхполосным движением. В центре медленно, степенно двигались двухэтажные строения, похожие на садовые беседки на гусеничном ходу. Ближе к тротуару бесшумно проносились многоколёсные велосипеды разных цветов, конструкций и форм. На одном Наташа смогла насчитать более двадцати колёс. Если приглядеться внимательно, можно было заметить, что некоторые колёса не вращаются, а прикреплены к раме просто так, для красоты.

«Кто бы мне объяснил, что всё это значит?» – подумала Наташа и огляделась. Стена ближайшего дома показалась ей менее плотной, чем остальные, и она прошла сквозь неё, как нож проходит сквозь кисель.

Улица, находившаяся по ту сторону дома, напоминала две старинные крепостные стены, выстроенные друг напротив друга. В стенах на разной высоте были выдолблены ниши, похожие на ласточкины гнёзда. В каждом гнезде стоял столик, за столиками сидели цветные тени и вкушали пищу. Туда-сюда сновали тени официантов на ходулях разной высоты.

В отдельном «гнезде» на уровне второго этажа устроился знакомый зеленоволосый тип. Он тоже узнал Наташу и помахал ей рукой.

«Интересно, как я туда попаду?» – задумалась она.

«Да я же во сне!» – и просто сделала шаг. Всего один маленький шаг вперёд – и она уже сидит за столиком в уютной прохладе каменной ниши. Можно погладить старинную кладку. Кладка урчит от удовольствия.

– Извините, что швырнул в вас одеяло, – смущённо сказал зеленоволосый.

– Одеяло?

Собеседник привычным жестом заправил за ухо зеленую прядь и неуверенно произнёс:

– Вчера утром. Я проснулся – и вы были в моей комнате. Вы были там?

Он смутился – забегали глаза, дрогнули руки. Нормально так – заявить незнакомой барышне, что она вчера была у него, когда он проснулся!

– А, сейчас вы тоже спите! – догадалась Наташа.

– Нет.

Разговор зашел в тупик. Собеседник вооружился столовыми приборами непонятного назначения и приступил к приёму пищи. Наташа выглянула из ниши. Должно быть, здешние жители выше обычных людей: предметы мебели, дома, велосипеды слишком велики. Наташа сидит на обыкновенном стуле и не дотягивается ногами до пола, а она ведь «дылда». При этом всё вокруг кажется хрупким, но она не чувствует себя как слон в посудной лавке: здесь очень, очень просторно. Есть где слону развернуться! Слон разворачивается и задевает локтем какую-то вазочку с тремя носиками. Зеленоволосый успевает подхватить её.

– Как всё-таки зовут вас? – повторяет он. Видимо, он уже не раз об этом спрашивал, просто Наташа засмотрелась и замечталась.

– Наташа.

– На-та-ша, – словно пробует на вкус каждый слог.

– Н-а-т-а-ш-а, – повторяет он ещё раз, и теперь будто ощупывает буквы пальцами. Буквы повисают в воздухе, вылепленные из воздуха же, но видит их только Наташа. Буквы исчезают, когда она задаёт встречный вопрос:

– Ну а вас как зовут?

– Рыба.

– Рыба???

– Теперь, когда мы назвали друг друга по имени, можно переходить на «ты», – деликатно сообщает собеседник, откладывает в сторону крючкообразную вилку, отодвигает тарелку на гнутых фарфоровых ножках.

– Перехожу. Тебя действительно Рыба зовут? Но ты совсем не похож на рыбу!

В самом деле, он больше похож на птицу. На взъерошенную морскую птицу, то и дело поправляющую перья.

– Ты знаешь, как выглядит Рыба? – с сомнением спросил собеседник.

– Что я, рыбу не видела? Видела, конечно. Разную рыбу. Рыбу вообще. С плавниками и хвостом. Она пучеглазая такая.

– А, нет, это недопонимание, – ответил зеленоволосый и по-птичьи уткнулся подбородком в плечо.

– Какое недопонимание, алё? Ну, рыба же – это… кит. Ставрида! Стерлядь! Лабардан! Корюшка! Ряпушка!

Рыба зажмурился и помотал головой.

– Животное такое? У вас есть животное, которое называется рыба? – спросил он, немного подумав.

– Ну да, да, животное! Животное рыба! А у вас что, животное рыба не водится? Наверняка водится. Я тебе покажу потом. Она в реке плавает. У вас есть река, или какая-нибудь большая вода?

– Есть. Пошли.

Рыба перестал делать вид, что его интересует завтрак. На нём опять был этот невероятный костюм, скреплённый тысячами металлических крючков. Под некоторыми крючками скрывались карманы – Рыба достал из одного стопку блестящих семиугольников и оставил на столе рядом с тарелкой.