Время меча - Юрий Нестеренко Страница 13

Поединок затягивался. Соперник Элины, сражавшийся со щитом и мечом против меча, был менее уязвим, но в то же время его руки постоянно оттягивала тяжесть металла, Элина же, периодически перекидывая меч из одной руки в другую, давала отдых им обеим — не говоря уже о том обстоятельстве, что фехтовальщик, дерущийся левой, всегда более трудный противник. Постепенно рыцарь со щитом выдохся и перестал атаковать, однако его глухую оборону пробить было непросто. В конце концов поединок был остановлен судьями, и победа по очкам досталась «Отверженному» — принц усмехнулся, услышав этот претенциозный псевдоним, вполне, впрочем, отражавший тщетные попытки Элины добиться права выступить на турнире открыто.

После перерыва, необходимого для восстановления сил победителя, вновь пропели рога, призывая финалистов на решающий бой. Принц, не видевший предыдущих поединков, с удивлением убедился, что соперником Элины является столь же таинственная личность, с лицом, скрытым шлемом, в легком кожаном доспехе, вооруженная одним лишь мечом. Этот претендент на приз, несомненно, также был молод, и избрал себе еще более вызывающий псевдоним «Эрвард» — то было имя одного из легендарных героев старины.

Снова зазвенели, скрещиваясь, клинки. Соперники явно стоили друг друга и дарили публике достойное финала зрелище. Артен, не искушенный в таких делах, вздрогнул, когда «Отверженный» потерял равновесие и едва не выронил меч; но это была лишь уловка, провоцирующая противника. Однако и Эрвард был непрост и атаковал с осторожностью, тотчас отскочив, едва бессильно опустившийся меч рванулся к нему. Позднее, впрочем, он все же получил скользящий удар по боку, но и сам не остался в долгу, минуту спустя кольнув соперника под ребро. Однако в обоих случаях удары потеряли большую часть своей силы, прорываясь через защиту противника, так что, даже будь оружие боевым, пострадали бы доспехи, но не тела.

Довольно долго ни одна из сторон не имела перевеса, но затем постепенно «Отверженный» начал сдавать. Эрвард, почуяв слабину, с удвоенной энергией принялся теснить соперника к канатам. Принц, по началу решивший, что Элина в очередной раз прибегла к провокации, ждал, что она вот-вот устремится в контратаку. Но похоже было, что на сей раз все было всерьез. Через какое-то время бой шел уже почти в углу, у самых канатов. И хотя принц говорил себе, что самоуверенной девчонке не помешает хороший урок, он все-таки поймал себя на мысли, что надеется на ее победу, что не все еще потеряно и у Элины найдется для Эрварда хороший сюрприз.

И «Отверженный» словно бы услышал его мысли! Когда оружие противника устремилось вперед, нанося едва ли не решающий удар, рука «Отверженного» сделала странное винтообразное движение, словно обвивая своим мечом меч Эрварда. Атакующий меч вжикнул между клинком и гардой обороняющегося, помимо воли хозяина проходя в пустоту мимо кожаного доспеха и застревая в импровизированном захвате у самой рукояти. В следующий миг «Отверженный», продолжая выворачивать кисть, рухнул с разворотом на одно колено. Меч вылетел из руки Эрварда и плашмя упал в пыль. «Отверженный» моментально вскочил и, прежде чем Эрвард успел рвануться за мечом, грубым тычком отбросил своего соперника на канаты, приставляя острие клинка к его груди.

Трибуны шумели, приветствуя победителя. Теперь «Отверженному» предстояло получить награду из рук самого короля — но сначала, согласно правилам, он должен был открыть свое имя и лицо, и принц заранее улыбался, предвидя, какой поднимется переполох. Впрочем, прежде надлежало открыться проигравшему — второе место тоже считалось почетным, но вознаграждение, разумеется, было скромнее и принималось из рук маршала.

Двое бойцов подошли к королевской ложе. Эрвард с явной неохотой снял шлем.

Принц увидел раскрасневшееся — не столько даже из-за горячки боя, сколько от смущения за свой проигрыш — лицо Элины. Все это время он болел не за того.

Переполох поднялся не сразу — на турнире было много гостей, не знавших Элину и не понявших в первый момент, что стоящий перед ними юноша на самом деле юношей не является; даже и среди тех, кто знал дочь графа, не все сразу поверили в подобную дерзость. Но, пресекая всякие сомнения, девушка гордо подняла голову и звонко провозгласила свое имя:

— Элина, графиня Айзендорг!

Вот тут уже по рядам зрителей прокатился настоящий гул. В нем слышались восхищенные выкрики, но еще больше было тех, кто возмущался таким попранием традиций. Больше всего недовольных было среди участников турнира, узнавших, что они были побеждены женской рукой. Многие оборачивались в сторону Айзендорга, чье лицо оставалось непроницаемым.

Маршал, некогда столь категорично возражавший против участия девушки в турнире, вручил ей приз — серебряный медальон на цепи, кинжал в ножнах и кожаный кошелек с деньгами — едва ли не избегая смотреть Элине в лицо и подчеркнуто казенным тоном произнося поздравление. Однако посрамление маршала не радовало юную воительницу, ибо она была убеждена, что поздравлять ее не с чем. Сейчас она проклинала ту минуту, когда решила взять громкий псевдоним, надеясь победить на этом, самом необычном за много лет, турнире, в присутствии иностранных гостей — и вот вместо этого на глазах у всех потерпела поражение. Теперь ее интересовало только одно — кому же ей пришлось уступить.

Этот интерес, разумеется, разделяли и зрители. Не успели они обсудить личность одного финалиста, как все взоры уже сосредоточились на втором, также снимавшем шлем.

Это был молодой человек лет восемнадцати, не отличавшийся от природы ни богатырской статью — ростом он был не выше Элины — ни красотой округлого лица, черты которого, хоть и лишенные явных изъянов каждая в отдельности, вместе образовывали достаточно невзрачную комбинацию. Никто в Роллендале не знал этого молодого рыцаря — однако смутное сходство уже зажгло огонек воспоминания в некоторых умах. Но, подобно своей сопернице, юноша не стал дожидаться, пока подозрения перейдут в уверенность, и, глядя прямо в глаза королю, громко и четко произнес:

— Редрих, герцог Урмаранд!

Все всплески волнения, прокатывавшиеся по трибунам в этот богатый на сенсации день, были сущим пустяком по сравнению с бурей, поднявшейся теперь. Правда, иностранные гости в ней не участвовали, с любопытством взирая со стороны; однако тарвилонцы единодушно пылали гневом. Многие вскакивали с мест, кое-где сверкнули даже обнаженные мечи. Как?! Сын казненного узурпатора, навеки изгнанный из страны, осмеливается вернуться — и не стоять вдалеке бледной тенью, скрывая свое лицо, а победить на Большом Роллендальском Турнире! Какая неслыханная наглость!

Тем не менее, формально Редрих не нарушил закона. На турнир были приглашены желающие рыцари из соседних королевств. Идущие с незапамятных времен правила провозглашали, что на время турнира прекращаются все распри и преследования, все участники равны и охраняются законом Тарвилона. Но все равно, какая наглость!

Меж тем молодой герцог стоял неподвижно под шквалом проклятий и оскорбительных выкриков. По его бледному, несмотря на только что законченный бой, лицу текли капли пота, но ни один мускул не дрогнул. Лишь в синих глазах стыла ледяная ненависть.