Лилит - Джордж Макдональд Страница 13

Я потянул за цепочку и направил свет на первое зеркало. Я потянул за другую: появились какие-то признаки едва различимых очертаний, несомненно отчетливых, но дрожащих, будто в зеркале воды, тронутой легким ветерком. Я дотронулся до стекла: оно было непроницаемым.

Полагая точную настройку вещью необходимой, я поворачивал зеркала, раз за разом меняя угол падения лучей, пока, наконец, случайно я не установил их под самым большим углом, которого мне удалось достичь. Предметы в зеркале стали отчетливее, чем прежде, и я увидел синеву гор отчетливо и ясно. Я сделал шаг вперед, и мои ноги погрузились в вереск.

О дороге к дому Рэйвенов, я помнил то, что она проходила через сосновый лес. Я прошел множество чащ и несколько еловых лесов, и без конца мне казалось, что я что-то узнал в здешних местах, но я все никак не мог найти тот лес, а солнце уже склонялось к горизонту, и воздух стал холодным и стылым, будто в преддверии зимы. И тут, к моему облегчению, я заметил маленькую черную фигурку, приближающуюся ко мне. Конечно, это был он, ворон!

Я бросился ему навстречу.

– Я приношу свои извинения, сэр, за мою грубость прошлой ночью, – сказал я. – Не возьмете ли вы меня с собой теперь? Хотя я искренне полагаю, что недостоин этого.

– Ах! – ответил он, и поднял на меня глаза. После небольшой паузы продолжил:

– Моя жена не ждет вас сегодня ночью, – сказал он, – она сожалеет и о том, что мы пытались удержать вас на прошлой неделе.

– Отведите меня к ней, чтобы я мог принести свои извинения, – смиренно попросил я.

– В этом нет смысла, – ответил он, – ваша ночь еще не наступила, иначе вы бы не покинули нас. Она не настала еще и теперь, и я не знаю, что вы должны делать. Мертвые ликовали под покрывалами из ромашек – все они лежат между корнями небесных цветов, – думая о том, что настанет день вашего торжества, и зиме придет конец, и наступит утро, и для вас будут петь птицы; а когда вы решили их покинуть, они дрожали в своих постелях. Многие года пройдут, века, прежде чем наступит весна во вселенной, но когда именно это случится, я не знаю, да и не очень-то меня это заботит.

– Умоляю, скажите мне одну вещь, мистер Рэйвен: мой отец – с вами? Видели ли вы его с тех пор, как он покинул наш мир?

– Да, он с нами, и крепко спит. Вы его видели, это тот человек, чья рука лежала поверх покрывала.

– Что же вы мне не сказали? Я же был так близко, совсем рядом с ним, и не знал об этом!

– И повернулись к нему спиной! – поправил ворон.

– Если бы я тогда знал об этом, я тут же лег бы рядом!

– Я сомневаюсь в этом. Если бы вы были готовы лечь рядом, вы бы узнали его! Старый сэр Апвод, – продолжал он, – и ваш двоюродный прадед, оба они встали и ушли давным-давно. Ваш прадед был с нами долгие годы, и, я думаю, скоро и он начнет двигаться. Прошлой ночью вы его видели, но, конечно же, его не узнали.

– Почему «конечно»?

– Ведь он значительно ближе к пробуждению, чем вы! Тот, кто не спал, не сможет и проснуться!

– Я совершенно вас не понимаю!

– Вы ушли, и теперь не сможете этого понять! Я изо всех сил старался сохранить спокойствие… Но если я что-нибудь не буду говорить, он же уйдет!

– А мой дед, он тоже с вами? – спросил я.

– Нет, он все еще в Лесу зла, сражается с мертвецами.

– А где этот Лес зла? Я хотел бы найти там деда.

– Вы его не найдете, но этот лес… Вряд ли вы его пропустите. Это место, в котором те, кто не спит, просыпаются по ночам, чтобы сражаться со своими мертвецами и хоронить их.

– Я все еще не понимаю вас!

– Естественно, нет. Так же, как и я вас не могу понять, я не могу читать ни на вашем лице, ни в вашем сердце. А когда я или моя жена не можем понять наших детей, это значит, что в них еще недостаточно того, что необходимо понять. Глупость может понять только Господь всемогущий!

– Тогда, – сказал я, чувствуя себя пустым и никчемным, – не будете ли вы столь добры и не покажете ли мне ближайшую дорогу к дому?

– Вот уж, конечно, немало путей найдется!

– Скажите же, как найти ближайший?

– Я не могу, – ответил ворон, – мы с вами используем разные значения одних и тех же слов. Мы иногда не можем объяснить людям то, что им необходимо знать лишь потому, что они хотят знать что-то другое и поэтому только поймут нас неправильно. Дом всегда на расстоянии вытянутой руки, а как попасть туда, вам объяснять бесполезно. Но вы туда попадете, вы должны туда попасть, вам надлежит там быть. Все, кто не дома, должны туда попасть. Вам казалось, что вы дома, когда я нашел вас, но, если бы это место было бы вашим домом, вы бы никогда его не оставили. Никто не может покинуть свой дом. И никто и никогда не окажется дома, пока не войдет в него.

– Загадка на загадке! – воскликнул я. – Я шел сюда не затем, чтобы разгадывать шарады!

– Нет! Но вы пришли, и обнаружили, что загадки вас дожидаются с нетерпением. Да вы и сами лишь загадка. Все, что вы называете шарадами, – правда, и выглядит так оттого, что вы сами не настоящий.

– Чем дальше, тем хуже! – воскликнул я.

– И вам придется найти ответы! – закончил он. – Эти проблемы будут вставать перед вами до тех пор, пока вы не научитесь понимать сами себя. Вся вселенная – это загадка, которая просится к вам в гости, а вы держите дверь на замке.

– Сжальтесь надо мной, скажите, что я должен делать, куда мне идти?

– Чем же я могу помочь вам в вашей суете, или как я покажу вам дорогу туда?

– Если я не могу попасть домой, хотя бы покажите мне кого-нибудь такого же, как я.

– Я не знаю никого такого же, как вы. Но существа, более всего похожие на вас, находятся вон там.

Он показал клювом. Я ничего там не увидел, заходящее солнце слепило мне глаза.

– Что ж, – произнес я с горечью, – не могу заставить себя почувствовать, что мы договорились. Меня оторвали от дома, покинули в странном мире и не научили, как и куда я должен идти и что и как я должен делать!

– Вы забыли, – сказал ворон, – что, когда я привел вас, а вы отвергли мое гостеприимство, вы без опаски достигли того, что вы называете своим домом, теперь вы только пожинаете плоды своего решения. Спокойной вам ночи.

Он отвернулся и медленно пошел прочь, вознеся над землей свой клюв. Я стоял окаменев. Да, это, конечно, правда, я сам виноват, но разве я не затем сюда пришел, чтобы искупить свои ошибки? Мое сердце ныло, я не мог выбрать дорогу, у меня не было ни какой-то определенной цели, ни надежд, ни желаний. Я проводил взглядом ворона, хотел было последовать за ним, но почувствовал, что это ни к чему.

Наконец, он нашел что-то, перенес вес всего своего тела на клюв и несколько мгновений энергично выкапывал это что-то.