Блэйд: Троица - Наташа Родес Страница 13

— Есть! Ребенок на горизонте!

Все как один жадно уставилась вниз, рассматривая идущую по улице женщину. Она несла младенца в «кенгурушке». Женщина была нагружена покупками и шла медленно. Выглядела она совершенно измученной.

Вампиры увидели, как она поправила «кенгурушку» и свернула с тротуара к эскалатору у входа в метро.

Легкая добыча.

Динго кивнул и одобрительно улыбнулся, показав Флику поднятый большой палец.

— Похоже, у нас сегодня будет комплексный обед!

Долговязый Пруф уже приплясывал от возбуждения. Динго покачал головой. Или этот торчок снова на мескалине, или пообедал героинщиками. Он ведь предупреждал, тысячу раз предупреждал…

Молодая женщина запахнула поплотней безразмерный плащ. Ее звали Абигайль, и она направлялась домой. У края платформы она остановилась. Было приятно думать о том, что близится конец еще одного длинного, трудного дня.

Платформа выглядела угнетающе, вполне в стиле окружающего городского пейзажа. Уродливые граффити в стиле манга скрывали расписание поездов, а рельсы, как в снегу, тонули в мусоре. Воняло мочой. Над цифрами станционных часов висел дохлый голубь, запутавшийся в проводах. Его пустые черные глазницы осуждающе смотрели вниз.

Абигайль передернуло. Она ненавидела такие места. Народу на станции почти не было — значит, или она пришла рано, или поезд только что ушел.

Как всегда.

Абигайль огляделась вокруг, думая, куда бы пристроить тяжелые сумки с продуктами. Заметив скамейку, она перенесла их туда и села рядом. И так было довольно свежо, а ледяной металл сиденья, казалось, вытягивал из ее тела остатки тепла. Долго тут не просидишь.

Ужасно хотелось есть. Мысли вертелись вокруг событий сегодняшнего дня. На работе пришлось нелегко, зато на лотке по дороге домой она сумела набрать несколько фунтов дешевых перезрелых помидоров, которые прекрасно подойдут для какого-нибудь горячего, густого, аппетитного соуса. Этих помидоров хватит на несколько дней, и они стоят того, чтобы тащить их восемь кварталов до станции.

Абигайль облизнулась. Желудок заурчал, когда она подумала о еде. А не смешать ли помидоры с шампиньонами и луком да не сварить ли большую кастрюлю средиземноморского соуса, как делала ее мать? Или можно приготовить на завтра прекрасный суп-пюре, который хорошо хранится в холодильнике. Если, конечно, она не съест его за один присест.

Потом она примет теплый душ, чтобы смыть с волос запах города, и рано ляжет спать. Надо восстановиться силы после нервной и напряженной рабочей недели. Тогда она завтра рано встанет и…

Громкий шорох отвлек Абигайль от размышлений. Она подняла голову и осмотрелась.

Никого.

Не вставая, женщина нагнулась и посмотрела в сторону входа на станцию. Зал был совершенно пуст. Она слегка поежилась, засовывая большие пальцы под нейлоновые лямки рюкзака с ребенком. Эти прорезиненные ремни ее скоро доконают. Где же чертов поезд?

Абигайль глянула на часы, которые словно застряли на двенадцати минутах двенадцатого. Она вздохнула.

И тут поймала боковым зрением смутную тень. Абигайль повернула голову, пытаясь уследить за ней, но тень исчезла так же быстро, как и появилась.

Сердце забилось чаще. Абигайль быстро поднялась на ноги, прижимая к себе «кенгурушку» с ребенком. Она могла поклясться, что кто-то притаился за колонной у входа на станцию. Женщина отступила на несколько шагов, не отрывая взгляда от колонны.

Но там уже никого не было.

Абигайль судорожно вздохнула. Ничего плохого пока еще не случилось. Должно быть, это голубь. Но она же не слышала, как он сюда влетел. Возможно, просто показалось.

Или нет.

При звуке быстрых шагов Абигайль вздрогнула и резко обернулась, но там снова никого не было. Пахнущий сыростью ветерок дул из туннеля, шевеля мусор на рельсах.

Тишина.

Женщина нервно подхватила сумки с продуктами и обернулась.

Бац! Она угодила прямо в распростертые объятия Динго и Пруфа. Абигайль испуганно посмотрела на них и задрожала. Эти парни вовсе не выглядели так, будто собирались помочь ей нести покупки.

— Привет, красотка!

— Ой, какая заботливая мамашка!

Динго и Пруф широко ей улыбались. Абигайль увидела их острые клыки и закричала.

Спотыкаясь, она стремительно рванулась к выходу. Но Флик и Сквид, прятавшиеся за колонной, выскочили прямо перед ней, загораживая дорогу. Несчастная едва не врезалась в них.

Юные вампиры захохотали, одним прыжком оказались позади нее, сорвали с плеч «кенгурушку» и толкнули обратно в объятия Динго и Пруфа. Динго схватил Абигайль за волосы и швырнул на пол. Оба вампира с диким хохотом принялись срывать с нее одежду. Им уже давно не было так весело, и они старались оттянуться по максимуму.

Динго одним движением разорвал пополам плащ Абигайль.

— Кричи, если будет больно, цыпа!

В нескольких футах от них Флик вытряхивал ребенка из «кенгурушки», шумно сглатывая слюну.

Кушать!

Он был так поглощен предвкушением пиршества, что не сразу понял — что-то не так. Ребенок в его руках был удивительно легким и не двигался. Флик присмотрелся повнимательнее.

Какого черта? Это был не ребенок!

Это была пластмассовая кукла!

На животе куклы вампир прочитал написанные черным фломастером слова:

«Обломись, козел!»

Что за?..

Две или три секунды Флик пребывал в замешательстве. И тут «ребенок» развалился у него в руках, извергнув облако плотного, омерзительно пахнущего газа.

Кровососа затошнило.

— Это ж… хренов чеснок!

Он в ужасе отбросил куклу и принялся неистово тереть горящее лицо.

Динго и Пруф отвлеклись от жертвы и ошеломленно уставились на приятеля.

Женщина тут же перестала вырываться и, прижав колени к груди, бесшумно откатилась в сторону. Раздался тихий щелчок, на носках ее ботинок выскочили острые серебряные шипы. Абигайль изо всех сил пнула Пруфа.

С оглушительным криком ужаса вампир вспыхнул как факел. Серебро проникло в его кровеносную систему через тысячи крошечных капилляров и быстро распространилось по всему телу.

Пруф судорожно вцепился в ботинок Абигайль горящими руками, пытаясь вытащить из тела лезвие.

Но было слишком поздно. Он умирал на глазах ошеломленных приятелей. Химическая реакция бурлила в его теле, уничтожая внутренние органы и расплавляя кости. Тело вампира буквально растворялось, его кожа облезала клочьями, а плоть под ней превращалась в уголь. Серебро буквально поджаривало его изнутри. Пылающий скелет распался. Через несколько секунд от Пруфа осталась только кучка пепла.