Конан и Волчья башня - Джеральд Старк Страница 13

Такое обращение лишило девушку всякой возможности запомнить дорогу, которой их вели, а также желания рассматривать местные достопримечательности. Пару раз она слышала гневный рык Хасти. В глазах потемнело, дыхание сбилось, и бегущий перед ней копьеносец, оборачиваясь, бросал на нее насмешливый взгляд. Потом плотное кольцо спин мгновенно расступилось по окрику головного воина, и пленники с разбегу вылетели на большое пустое пространство, под взгляды десятков любопытных глаз. К этому моменту Айлэ совершенно выдохлась и думала единственно о том, как бы устоять на ногах, но все равно упала бы в желтую пыль, не подхвати ее одноглазый. Лишь немного погодя она смогла наконец отдышаться и рассмотреть место, где, возможно, предстояло решиться их общей судьбе.

Плотно утоптанный круг, засыпанный мелким желтым песком, с коего при малейшем движении вздымались облачка едкой пыли, достигал в поперечнике шагов двадцати. Наверное, жители поселка, название которого пока что оставалось тайной, накрывали здесь большие столы во время праздников или, может быть, всем миром решали вопросы, требующие общего обсуждения. Ближайший дом, добротный, бревенчатый, украшенный богатой резьбой, остался позади. За кругом желтого песка, отчего-то напомнившим Айлэ гладиаторскую арену, начинался роскошный луг с изумрудной травой.

Как раз на границе яркой зелени и пыльной желтизны раскинул великолепную крону огромный старый дуб. В его тени стояли три кресла, сделанных резчиками из обрубков огромных древесных стволов. Одно, пониже, пустовало. В другом восседал альб в сине-серебряных одеждах и с тонким жезлом из полированного дерева в руке. Длинные золотые волосы альбийского вельможи, собранные в пучок высоко на затылке, спадали до плеч, прекрасное лицо хранило скучающее и надменное выражение. Третье кресло занимала медноволосая красавица, рассеянно поигрывавшая подвеской из крупного сапфира в глубоком вырезе длинного синего платья. Полдюжины копьеносцев в синем выстроились полукругом за спинками кресел, еще не менее дюжины через равные промежутки окружали арену, картинно приставив копья к ноге. Были среди охраны и местные лучники, в сравнении с пришлыми воителями выглядевшие весьма бледно, а фоном происходящему служила безмолвная толпа поселян, числом сотни полторы. Ни одной женщины или ребенка Айлэ среди них не заметила.

Несмотря на волнение и страх, девушка смотрела на старших альбов во все глаза. Казалось, перед ней явилось живое воплощение романтических сказок и легенд Материка. Великолепному вельможе можно было бы дать лет сорок, его спутнице — самое большее двадцать пять, но Айлэ понимала, что на самом деле может быть и триста, и три тысячи… Вечно юные, мудрые, могущественные и надменные, в одеждах цвета весеннего неба и чистого льда — конечно, кому, как не им, владеть миром, судить и миловать живущих под солнцем… Внезапно баронетта остро ощутила, как нелепы и смешны они в глазах Живущих Вечно в своих старых истрепанных одеждах, пахнущие болотной тиной и с пучками соломы, приставшими к подошвам сапог…

— Хороши, а? — еле слышно прозвучало над ухом, и прекрасная легенда, задрожав, растаяла от нескрываемой насмешки в голосе рабирийца. — Тысячелетия их ничуть не изменили. Все та же прекрасная и самовлюбленная… пустота.

Айлэ ожидала увидеть Сириана, и она не ошиблась — колдун тоже оказался здесь, из первых рядов поедая вельможу преданным взглядом. Повинуясь едва заметному знаку старшего альба, он выдвинулся вперед, заговорил быстро и длинно — девушка узнавала едва одно слово из пяти:

— Чужаки… Недолговечные… понимает Высокое Наречие… не осмелился…

Несколько раз чуткое ухо Айлэ уловило прозвучавшее в речи Сириана название «Венаадд». Старший альб слушал колдуна не слишком внимательно, разглядывая птичью возню в густой листве старого дуба.

— Это и есть хозяева? — улучив момент, шепнула Айлэ.

— Да, — был ответ. — Мужчина, по всему, вполне мог участвовать в покорении Эвериандских островов или Войне Света, — хотя вряд ли он из Сотворенных, тех наверняка не осталось…Он опасен. Я чувствую в нем какое-то злое безумие. Женщине меньше лет, но тоже много, очень много… Остальные по сравнению с ними — сущие подростки.

— Это… король?..

— О, нет! Местная знать, не более того. Старший альб снова шевельнул пальцами. На

сей раз жест был более понятен — вельможа указывал на девицу Монброн. Сириан прервался на полуслове, почтительно поклонился и повернулся к баронетте:

— Подойди ближе!

Айлэ послушно сделала несколько шагов вперед. Хасти шагнул следом, но в грудь ему нацелились сразу несколько копий.

— Еще ближе!

Теперь девушка стояла всего в нескольких шагах от импровизированного трона. Альб и его прекрасная спутница молча разглядывали явленную им диковину, и Айлэ почувствовала, что постыдно краснеет под изучающими и в то же время равнодушными взглядами. «Я вам не кобыла на ярмарке! — зло подумала баронетта. — Еще в зубы загляните, демон вас побери! Хоть бы сказали что-нибудь!»

Словно прочитав ее мысли, альб усмехнулся и о чем-то спросил. Голос у него оказался низкий и чарующий, а наречие альбов прозвучало прекрасной музыкой даже по сравнению с речью Сириана, так что Айлэ почти забыла все свои обиды… но, к несчастью, из всего сказанного вельможей она разобрала только знакомое «Венаадд». Даже не пытаясь составить ответ, девушка молча пожала плечами. Альб приподнял бровь и взглянул на Сириана. Тот забормотал что-то заискивающим тоном, и альб слегка нахмурился — этого оказалось достаточно, чтобы злосчастный колдун совсем скис и растворился в толпе.

Вельможа пожал плечами и махнул страже. Стрелки натянули луки.

— Нет! — в отчаянии крикнула баронетта на староальбийском. — Пожалуйста, не убивайте нас!

Медноволосая красавица заговорила. Она что-то негромко втолковывала, обращаясь к своему спутнику, и в конце концов альб, видимо, сдался. Во всяком случае, уже готовые сорваться в полет стрелы легли обратно в колчаны. Альбийка что-то коротко приказала, глядя за спину Ай-лэ. Девушка хотела было обернуться, но тут ей на плечо легла маленькая жесткая ладонь, в поясницу уперлась острая сталь, и женский голос внятно произнес прямо в ухо:

— Иди вперед. На колени перед Повелительницей.

Стараясь держаться прямо — острое лезвие, проколов тонкую ткань, неприятно царапало ребра — Айлэ исполнила и это приказание.

Альбийка ободряюще улыбнулась, и баронет- та диа Монброн ощутила на висках прикосновение узких осторожных пальцев. На среднем пальце левой руки медноволосая носила тяжелый золотой перстень. Айлэ почувствовала, как металл холодит кожу, и зажмурилась.

А потом все реки Хайбории пронеслись через ее мозг своими водами, и на краткий миг сознание померкло.

…Первым, что она услышала, когда способность думать вернулась вновь, были азартные крики и звон металла. Женский голос вопил:

— Не двигайся, или мои воины утыкают тебя стрелами, как ежа! Свяжите его!

— Теперь она сможет говорить так же хорошо, как и мы, Ирваст, — произнес кто-то совсем рядом, и Айлэ поняла, что обморок длился не более трех ударов сердца. Она даже не упала — по-прежнему стояла на коленях перед троном спутницы сине-серебряного вельможи. «Медноволосая что-то сделала со мной, — ошеломленно подумала баронетта. — Это ее голос, и я понимаю каждое слово так же хорошо, как если бы говорили на аквилонском. Невероятно!» Возня стихла, и Айлэ наконец догадалась открыть глаза.