Высшая мифология - Джоди Линн Най Страница 13

На следующее утро Мона Гилбрет открыла редакционную страничку «Фермера центрального Иллинойса» со смешанным чувством отвращения и страха. Эта нескончаемая битва между охраной окружающей среды и промышленным производством – ее производством! – начинала действовать ей на нервы. Она и не подозревала, что в Салливане есть свои «зеленые» – до тех пор, пока около года назад не началась эта газетная кампания. Сперва было опубликовано письмо о том, что в истоки местной речки сливаются промышленные отходы. Потом в той же газете появились завуалированные намеки на то, что ниточка тянется именно на ее завод. А в последнее время намеки сменились открытыми нападками. Вот уже и клиенты начали интересоваться, правда ли все, что пишут в газете про токсичные отходы, которые завод сливает в реку. Это тебе не большая политика: от репортеров центральных газет легко отделаться с помощью готовых отговорок. Все равно она этих писак больше никогда не увидит. Но для того чтобы избавиться от отходов, нужны большие деньги, а все ее средства уходят на избирательную кампанию! Она добилась, чтобы ее выдвинули кандидатом на место в конгрессе, но на то, чтобы выиграть выборы, потребуется еще немало средств. Без пожертвований не обойтись, а спонсоров мало. Кандидатам из маленьких округов трудно добиться поддержки. Кому нужна какая-то зачуханная кандидатка от демократов из центрального Иллинойса? О, как она ждала того дня, когда ее мечты наконец станут явью, когда она займет свое кресло в палате представителей и сможет отряхнуть с себя вонючий прах родного городишки и отцовского заводишки! А когда она уберется отсюда, всегда можно будет сделать вид, что она просто не знала, как было организовано производство... Поначалу Мона гадала, не стоит ли за этими нападками ее соперник. Злые языки уже начали обзывать ее заводик «душегубкой»! А если у людей сформировался какой-то стереотип, преодолеть его чрезвычайно трудно. «У провинциалов на редкость крепкая память», – думала она, вспоминая свое школьное прозвище Оглобля. Не проходило и года, чтобы кто-нибудь из ее бывших одноклассничков его не припомнил! Ну разве она виновата, что в пятом классе вымахала выше всех, так что к тринадцати годам ей не хватало всего дюйма до шести футов? С ума можно сойти!

– Не мог ли кто-то с завода проболтаться этим, с фермы «Дуплистое дерево»? – спросила Мона у своего менеджера Джейка Уильямсона.

– Да ни за что, мэм! Вы же нас знаете! – заверил ее Уильямсон и откинулся на спинку стула, не вынимая больших пальцев из задних карманов штанов. Защитный комбинезон, униформа работников компании, на крепком, накачанном Джейке выглядел как форма тюремного надсмотрщика. Мона чувствовала себя рядом с ним спокойно – возможно, потому, что Уильямсон, один из немногих на заводе, был выше ее ростом. – Мы с чужаками не болтаем.

– Тогда отчего они так уверены, что отходы сливаем именно мы? – задумчиво спросила Мона, складывая газету и машинально разглаживая складку.

– Но ведь это и правда мы, верно? – ухмыльнулся Уильямсон.

Мона сделала вид, что не слышит.

– Это не могли быть анализы экологической полиции – тогда бы нам прислали повестку и здесь было бы уже полным-полно репортеров. А что, если они выследили наши цистерны?

– Быть того не может! На наших дорогах есть участки плоские как доска. Если бы нас кто-то преследовал, мы бы наверняка заметили. А что случилось-то? Этот X. Дойль накалякал очередное письмо в редакцию?

Мона кивнула, не поднимая головы. Она судорожно смяла газету и принялась отщипывать по кусочку и кидать клочки на стол. Только публичной дискуссии ей не хватало! Она всегда утверждала, что на заводе все чисто, что правление фирмы заинтересовано в охране окружающей среды... Конечно, партийный съезд для выдвижения кандидатов уже закончился, все решено и подписано, но для того, чтобы быть избранной, нужна народная поддержка. Сейчас главное – победить на выборах, уехать в Вашингтон, и гори они тогда синим пламенем, эти избиратели! Хорошо бы ей раздвоиться. Чтобы одна ездила на собрания избирателей и вешала им лапшу на уши, а другая сидела тут и спокойно следила за выпуском удобрений.

Но сейчас избирательная кампания важнее, ею и надо заниматься. Однако без ее хозяйского глаза дела на заводе шли все хуже и хуже! Как все-таки не вовремя отец умер! Оказаться владелицей предприятия, вокруг отходов которого внезапно поднялась такая шумиха, было совершенно некстати. У фермеров и окружающей среды обнаружилось немало защитников.

Мона провела пальцем по странице в конец письма. Ну, так и есть: «X. Дойль». Этого она и боялась. Общий смысл статьи ей был известен заранее. В прудах и болотах разрастаются сине-зеленые водоросли, а это говорит о том, что в поверхностные воды сбрасываются фосфаты и органика, что приводит к бурному росту сорной растительности. X. Дойль выражал возмущение загрязнением грунтовых вод и спрашивал: что, если отходы сбрасываются в обстановке крайней секретности, быть может, в их состав входят также тяжелые металлы и диоксины?

Мона заскрипела зубами. Ну да, да, «Гилбрет фид энд фертилайзер» действительно уже много лет сбрасывает отходы на ничейные участки. А что делать, денег-то нет! Она бы с удовольствием поставила нормальные очистные сооружения, хотя бы затем, чтобы политическим соперникам не к чему было придраться. Но фирма не могла позволить себе еще и эти траты, вдобавок к заработной плате, рекламе и прочим расходам, без которых ни одной компании не обойтись. А этот X. Дойль наступает на больную мозоль, публично ее унижает! Мона Гилбрет ощутила, как ее переполняет гнев. Ей «вожжа под хвост попала», как говаривала ее бабушка.