Третий фланг. Фронтовики из будущего - Федор Вихрев Страница 13

Они смотрели друг на друга всего лишь несколько секунд, а в голове у каждого за это короткое время пронеслось много мыслей. Конечно, пока ученые не могут читать мысли, но можно взять на себя смелость предположить, о чем думали два этих непростых человека в те бесконечные, и в то же время – короткие, секунды.

Олег Соджет

«Так вот ты какой, «северный олень»… знаменитый Лаврентий Павлович Берия, или, как мы его называли на форуме, ЛПБ. Сидит за столом. Слева – традиционная лампа с зеленым абажуром, портрет Сталина на стене. Спартанская обстановка в кабинете. Т-образный стол, стулья, сейф, кое-что по мелочи. Ни тебе плазмы во всю стену, ни аквариумов с пираньями, ни золотых пресс-папье. Зато столько власти, сколько ни одному министру в мое время не снилось. Измельчали министры, измельчали. Наверное, зря наркоматы переименовали. Стали министрами – перестали работать. А сам он такой же, как и на фотографиях, только более усталый. Тот же френч, то же пенсне. И не скажешь, что это одна из самых влиятельных фигур в стране. Похож на бухгалтера из какого-нибудь сельпо. Хотя внешность бывает очень обманчива, тот же Гиммлер, судя по фото, был похож на сельского учителя, даже неплохо играл на скрипке, а сколько людей угробил, подумать страшно. Ладно, посмотрим, за каким чертом меня здесь мурыжат. Терять мне все равно нечего. Жалко, конечно, Аню, если ко мне привяжутся, ей тоже достанется. Да и с ребятами расставаться неохота. Мутная вся эта история, ох, мутная. Не такой же ЛПБ идиот, чтобы поверить в то, что я немецкий агент. Не, тут что-то нечисто. Вот и посмотрим что. Я им живой нужен, живой и здоровый. Только зачем все эти пляски с бубнами? Или здесь так модно, сначала мордой об стол, а потом за ухом почесать. Хрен вам, товарищи дорогие. Во всю морду. Вы что думаете, Лаврентий Палыч, я вам сапоги лизать буду или носки стирать за то, что вы меня от дурака Старчука забрали? А за пивом вам не сбегать, за баварским? А вот тут вы все и промахнулись. Ладно, давай, гражданин начальник, шей дело».

Соджет уверенно сделал два шага вперед и остановился. При этом он продолжал смотреть на Берию так, как выпускник смотрит на директора школы. То есть власть-то у тебя есть, только мне на это уже как-то по фигу.

Хозяин кабинета рассматривал гостя с любопытством. Для него Олег был чем-то непонятным, в какой-то степени пугающим и, самое главное, пока неуправляемым фактором. Его одолевали другие чувства. И если у Соджета это было в основном любопытство, то Лаврентий Павлович сейчас решал массу задач, взвешивал все за и против. Короче, вел себя как хороший шахматист перед важным ходом в финальной партии. Только вот эмоции никак не хотели уходить. Это немного раздражало наркома, но его ум, привыкший за годы к обработке больших объемов информации, был занят привычной деятельностью. «Значит, это и есть товарищ Соджет. Вживую он гораздо интереснее, чем на фото. Да, с виду и не скажешь, что этот молодой человек поставил на уши всю группу армий Центр, спас из плена сына самого Сталина, сбил самолет Гейдриха, да Гудериана тоже кто-то из них прихлопнул. Вот такие у нас потомки, героические. Это с одной стороны. А с другой: страну просрали, армию развалили, сельское хозяйство – хуже, чем после Гражданской, на страну плюет какая-то вшивая Прибалтика, а они только утираются. Пару дивизий туда ввести, и будут бояться даже вздохнуть. Чем они там думают-то, задницей, наверно. Мы сейчас строим, воюем, ночами не спим, народ голодает, а они все на американские бумажки променяют. Ведь когда революция была, думали, прогоним буржуев и заживем. Не зажили. Гражданская, потом бандиты всякие, внутренние враги, индустриализация, пятилетки, стахановцы. Эх, столько труда, сколько пота и крови, и все прахом. Вот кого сажать надо было! Такие враги народа, как Горбачев и Ельцин, страшнее Гитлера и Троцкого, вместе взятых. Не было меня там, ох, не было. А эти, тоже герои… здесь они молодцы, немцев хорошо били, а там-то что молчали? Иванова, снайперша эта, рассказывала, как американцы своего президента грохнули, а наши-то – что же не смогли, получается, ума не хватило. Хотя, одного бы убрали, другой пришел. Там все переродились. Значит, где-то мы ошиблись, где-то в партии гниль завелась. Чистим, чистим эти конюшни авгиевы, а навоза все больше и больше. Хрущев, тоже гнида. Меня к стенке поставил, Сталина из мавзолея выкинул. Хорош, хорош Никитка. Поедешь ты у меня в Воркуту, кукурузу свою сажать. Брежнев, тоже молодец, развел заповедник дармоедов. Эх, такую страну… не прощу сволочам. Хотя тут, как в том анекдоте, всю систему менять надо, но это после победы будем думать. Как бы только ему эту идею подсунуть. А то ведь можно и шею себе свернуть. Думать надо. И делать, только очень аккуратно. Да, занесли черти этих «гостей из будущего» на наши головы. Раньше делали свое дело, и голова не болела, а теперь, как ни крутись, везде ж… Ладно, посмотрим, что ты за гусь такой – товарищ Соджет. И какая от тебя польза может быть, кроме как немцев гонять и всяких дураков из плена спасать.»

— Здравствуйте, Олег Евгеньевич, проходите, присаживайтесь. — В голосе хозяина кабинета чувствовались усталость и раздражение.

— Здравствуйте, Лаврентий Палыч, — ответил гость.

— Что это вы на меня, товарищ Соджет, смотрите, как Ленин на буржуазию? Как будто я вас чем-то обидел.

— Так общение с вашими подопечными энтузиазма не прибавляет.

— Подопечные у меня тоже разные, и, к сожалению, дураков среди них хватает. Да и скрытые враги нет-нет да проявляются. Вы на меня волком-то не смотрите, нам с вами еще работать и работать. Товарищ Сталин поручил мне курировать вашу группу. А чтобы впредь не было всяких недоразумений, расскажу вам одну прелюбопытнейшую историю. Вчера, воспользовавшись тем, что меня не было в Москве, группа товарищей решила провернуть одно интересное дело. Как мне потом доложили, за вами приехал лейтенант госбезопасности и сказал, что вас вызывают в наше ведомство для уточнения деталей освобождения из плена Якова Джугашвили. Так?

— Да, так оно и было. — Соджет нутром чуял, что-то во всем этом нечисто.

— Привезли на Лубянку, предложили при входе сдать личное оружие, кстати, это правило действует для всех посторонних. Далее проводили в отдельный кабинет, даже обедом покормили, и попросили подробнее расписать случай с побегом из плена. Так?

— Так все и было.

— Затем привели к Старчуку, и он начал вас обвинять в измене Родине. Верно?

— Да. — Олег не знал, что будет дальше, но пока разговор ему определенно не нравился.

— И вы подумали, что «кровавая гэбня» в очередной раз решила замучить в своих застенках невинного человека. Можете не отвечать. Я и так знаю, о чем вы думаете. Все эмоции на лице написаны. А вот что было на самом деле. Кто-то, сейчас выясняем кто, имеет слишком длинный язык, который мы обязательно подрежем, рассказал, кто вы такой и откуда взялись на самом деле. А самое главное, какие события будут происходить в дальнейшем. И пока меня не было, эти люди попытались до вас добраться. Есть информация, что это Хрущев, Маленков и Жуков, возможно, еще кто-то. Ваша информация ставит на них жирный крест. Поэтому им крайне выгодно дискредитировать вас, Олег Евгеньевич, объявив немецким агентом. Вот они и воспользовались тем, что меня здесь вчера не было. Старчук действовал по их указанию, и мы его за это накажем.