Внук сотника - Евгений Красницкий Страница 13

– Есть и вторая причина, деда!

– Ну-ну, – дед благосклонно покивал, – излагай.

– Ты вот все говоришь, что молодняк надо тщательнее к воинскому делу приучать. И не только владению оружием учить, но и порядок соблюдать, и приказам подчиняться, и всем заодно действовать, а не каждый по себе. Так?

– Говорил, не отказываюсь.

– А еще ты рассказывал, что поначалу, пока местных не приструнили, жили каждый день, как на войне. Даже в поле работать с оружием ходили. И тогда, ты говорил, мальчишки помогали. На страже стояли, в дозоры ходили. Даже название было – «Младшая стража». Так?

– Ну-ну, дальше давай. – Дед, кажется понял, к чему клонит внук, и заинтересовался.

– Так вот: почему бы нам старые порядки не возродить? – принялся ковать железо, пока горячо, Мишка. – Для начала ты нас троих поучишь: как на страже стоять, как засады устраивать и все такое прочее – что сам посчитаешь нужным. А чтоб не таскались целый день с самострелами, держать их у нас в оружейной кладовке. Выдавать только на время учебы, а потом забирать. Получится с нами троими, тогда можно будет и других ребятишек на учебу поставить и «Младшую стражу» возродить. И для дела польза, и знания твои втуне пропадать не будут.

Дед помолчал, поскреб в бороде и неожиданно улыбнулся:

– Уел, поганец! Уел. Кхе! Быть по сему! Дозволяю! Но глядите у меня: учить буду по всей строгости! Кхе! А за сеном завтра все равно поедешь!

* * *

К глубокому разочарованию членов «женсовета», Мишка на следующий день привез из леса именно сено. И еще через день – тоже. И целую неделю подряд возил, пока не переправил в село все стога с лесной поляны.

А мать от лекарки перевез дядька Лавр. Несмотря на ее слабые протесты, поднял на руки, как ребенка, вынул из саней и внес в дом. Дед, не то действительно сердитый, не то скрывая за злостью какие-то другие эмоции, нараздавал «всем сестрам по серьгам»: обозвал сына косоруким, хотя тот нес Анну-старшую, как величайшую драгоценность, шуганул младших двойняшек Сеньку и Ельку, заставил Марью – вторую старшую сестру Мишки – заново перестилать постель…

Мишка с Анной-младшей, чтоб не попасть под раздачу, торопливо запрягли Рыжуху и укатили со двора. Мишка, «на автомате» управляя санями, вспоминал, каким было выражение лица у Лавра, когда он нес мать через двор. Специально, наверно, не подъехал к самому крыльцу, чтобы подольше подержать ее на руках. Не отрываясь смотрел только на нее, и наплевать ему было на то, что на них пялится все семейство. Наверно, нес бы так и нес, версту, две, три… Увы, таких обширных подворий не бывает.

«Вот были бы мы язычниками… Был вроде бы когда-то такой обычай – брать за себя жену погибшего брата, растить его детей, как своих. Сколько ни талдычь о таинстве брака, целесообразность старого порядка так просто не отбросишь. А когда еще такая любовь…

Да и не только в любви дело. Невозможно вот так прийти и сказать людям: раньше вы жили неправильно, а потому будете теперь жить так, как мы вам укажем. Кому-то новый порядок действительно придется по душе, кто-то костьми ляжет, сопротивляясь нововведению. А большинство, если деться некуда, вроде бы и подчинится, но на самом деле начнет коллективным разумом и. практикой многочисленных проб и ошибок изобретать некий симбиоз старого и нового. Те же князья, вроде бы поголовно крещенные, христианство насаждают, если надо, огнем и мечом, а имена – сплошь языческие: Всеволод, Ярослав, Игорь… Что ж простым-то людям? В окрестные селения попам без княжеских дружинников лучше и не соваться, да и у нас тоже, хоть и церковь есть, и христианами все считаемся… Велесову бороду во время жатвы из последних на поле колосьев заплетают, обереги на одной веревочке с православным крестом носят, а уж вышивки на одежде да узоры на утвари – сплошь языческие. Да и праздники: и Купала, и Велик Медвежий день, и Макошина неделя… Коммунисты тоже все эти Масленицы, Троицы, Рождество (аж две штуки) и прочее вытравить не смогли. Впрочем, как и демократы Первое мая, Восьмое марта, День Победы. Не так-то это все просто».

Анька, долго ехавшая молча, вдруг томно вздохнула и выдала романтическим голосом:

– А какой дядька Лавр сильный! Пока Машка постель перестилала, все время маму так на руках и держал…

– Так он – кузнец. Конечно, сильный! – прикинулся пеньком Мишка.

– Глупый ты еще, Минька…

«Совершенно с вами согласен, многоуважаемая Анна Фроловна. Постичь извивы женской логики в девичьем исполнении не должен быть способен по определению: вследствие малолетства и изначальной ущербности мужского сознания. От комментариев, следовательно, воздерживаюсь, а то, что ты готова сама на любой скорости из саней сигануть, лишь бы потом тебя так же вот на руках носили, мне конечно же и в голову не приходит. Коза ты, блин, недоеная!»

– Н-но, милая! – понукнул Мишка Рыжуху и засвистел по-разбойничьи.

* * *

– Ну, Михайла, расскажи нам: в чем стрелок из самострела слабей лучника, а в чем – сильней? А вы слушайте, потом повторить заставлю. – Дед грозно окинул взглядом первых «слушателей стрелковых курсов» Кузьму и Демьяна. – Прежде чем обращению с оружием учиться, надо точно знать, что это оружие может, а чего – нет. Только тогда, когда узнаете его возможности, сможете понять, как обратить себе на пользу его сильные стороны и не пострадать от слабых.

Дед и вправду взялся за воинское обучение ребят с энтузиазмом и на полном серьезе, не пренебрегая в том числе и теорией. Впрочем, тактики применения самострелов он, похоже, не знал, поэтому не всегда было понятно: то ли дед экзаменует Мишку, то ли сам пытается получить новые для себя знания. Мишка, естественно, тоже имел о тактике арбалетчиков весьма смутное представление, но выход из этого затруднения нашел. Просто-напросто представил себе, что во время срочной службы в Советской армии был вооружен не автоматом АКМ, а самострелом, со всеми соответствующими поправками. Пока вроде бы получалось.

– Стрелок слабее лучника, – начал Мишка, – потому, что стреляет медленно. Пока я самострел перезаряжу, лучник десяток стрел выпустить может. Еще – стрела из лука летит дальше самострельного болта. Поэтому стрелку с лучником в открытую биться бесполезно. Лучник его к себе на дальность убойного выстрела просто не подпустит.

Но есть у самострела и преимущества. Первое: лучник может стрелять только стоя во весь рост или с колена, а из самострела можно – как захочешь: стоя, сидя, даже лежа. Поэтому лучник весь открыт, а я могу спрятаться. Лук, готовый к бою, не спрячешь, а взведенный самострел можно скрыть под одеждой, спрятать за спину или вообще положить на землю, например в траву. Это преимущество стрелка – скрытность.

Второе: лучник должен быть сильным человеком. Дальность выстрела зависит от того, как сильно он тетиву натянет. И еще: он может устать, или быть ранен, или еще что-то. Самострел стреляет всегда одинаково: устал стрелок или ранен – неважно. Лишь бы смог рычаг повернуть, а дальше самострел все сам сделает. И силы особой не нужно, из самострела может стрелять и ребенок, и женщина. В этом тоже преимущество самострела – легкость в обращении.