Мето. Остров - Ив Греве Страница 13

— Тит, мы на тебя не сердимся. Мы отстранились от тебя, и ты был волен сделать свой выбор. Нам печально терять тебя и видеть, как ты сближаешься с другими.

— Я хочу как можно быстрее стать своим для Рваных Ушей, хочу, чтобы они меня уважали. Я никогда не забуду того, что мы пережили вместе, но мне нужно расти. И если для этого нам придется расстаться, то так тому и быть, хотя мне жаль!

Во время завтрака Финли дает нам заглянуть к нему в рот. Мы видим, что слой клея стал чуточку тоньше. Он пишет нам на песке, что ускорить процесс не так-то просто: если он будет безостановочно стирать клей языком, то заработает кровотечение и потерю вкуса. Октавий, которого явно беспокоят страдания нашего нового друга, предлагает свое решение:

— Можно отодрать нашлепку и положить ее на ночь отмокать, чтобы она быстрее растворилась. А по утрам приклеивать ее каким-нибудь пищевым клеем.

— Пищевым клеем? — удивляется Клавдий.

— Например, сахаром. Когда его нагреваешь, добавив немного воды, он плавится, а потом при охлаждении затвердевает. Цветом он, кстати, очень похож на этот клей. Ну, и вкусно. Правда, можно обжечься. Я сегодня ночью провел испытания над масляной лампой. Посмотрите, что у меня вышло.

Октавий открывает рот и показывает верхние зубы. У самой границы с деснами на эмали красуется кривой рыжеватый нарост. Он с улыбкой проводит по нему языком. Финли наверняка не откажется от такой замены.

Марк присоединяется к нам во второй половине дня. Настроение у него приподнятое, будто ему удалось всех обвести вокруг пальца. Я опасался, как бы эти скоты не стали над ним издеваться или, чего доброго, избивать, и теперь чувствую, что за этой напускной веселостью явно что-то кроется. Я стою у костра, он подходит ко мне.

— Все в порядке? — спрашиваю я.

— Да, они не усомнились в моих показаниях. Заставили повторить каждое слово, чтобы записать, и попросили поставить подпись. Сказали, что обыщут все пещеры, чтобы найти доказательства моим словам. Они хотели удостовериться, что я не отправлюсь туда в одиночку, и я им пообещал.

— Так ты не пойдешь?

— Нет, не пойду… в одиночку. Я им клятвенно обещал.

Марк буравит меня взглядом и добавляет:

— Я не пойду один, ведь ты пойдешь со мной.

К сожалению, я знаю, что он не шутит. Мне известно его упрямство. Помню, как в Доме он мог целый день дуться на меня за то, что я слишком рискованно себя вел. В прежние времена он был робким, и опасаться за него не приходилось. Но после мятежа он почувствовал себя непобедимым. Вожаки из Первого Круга, должно быть, все ему уже растолковали, и мои доводы будут напрасным сотрясением воздуха. Тем не менее я пытаюсь его убедить:

— Ты не задумывался над тем, что случилось с тобой во время битвы? Возможно, ты потерял сознание из-за того, что они вкололи тебе какую-то гадость. А сейчас пытаются заполучить тебя обратно. Думаю, они удивились, что ты сбежал вместе с нами, ведь они столько лет запугивали тебя. Уверен, что Юпитер и его люди готовы в лепешку разбиться, чтобы тебя вернуть.

Он мрачнеет. Я рад, что мои слова не пропали даром, однако понимаю, что убедить его не так просто.

— Поговорим об этом после, — говорит мне Марк на прощание.

Вечером нас впервые подзывают к костру. До сих пор мы наблюдали этот ритуал издали. Вот все кланы собираются, каждый в своем углу. Мы слушаем их разговоры, но не все в них понимаем. Несколько космачей отходят в сторону: начинаются разнообразные бои, как, например, битва на приставных лестницах. Двое противников, буравя друг друга взглядом, выбирают момент начала боя. Две лестницы стоят поблизости, метрах в двух одна от другой. Каждый боец взбегает на несколько ступенек, и оба с силой толкают друг друга, кидаясь вперед. Участники бьются головами, кулаками и ногами. Каждый старается, чтобы его соперник потерял равновесие и оказался на земле. Сегодня оба падают одновременно, взметая клубы пыли. Они встают, обмениваются дружескими возгласами и пожимают друг другу руки. Один из них объявлен победителем — возможно, он коснулся земли на одну-две секунды позже другого. Разглядывая стоящих рядом бойцов, я замечаю, что на их лицах и одежде начертан один и тот же знак: два маленьких треугольника острым углом вниз; они напоминают клыки дикого зверя. Первого из бойцов зовут Бакан. Это он сотрясал мою кровать, когда я лежал с заклеенными глазами и был одинок и беззащитен. Его приятеля зовут Накаб. Эти имена составлены из одних и тех же букв, как и два других, что были высечены под масками на «стене гримас»: Анбак и Акбан. Я так и эдак переставляю буквы… Кабан! Значит, это клан Кабанов. Скоро я разгадаю и остальные имена.

Новые бои затеваются возле резервуаров с грязной водой. Парни хватают друг дружку за космы и бороды, пытаясь макнуть соперника лицом в воду. Похоже, моим друзьям это зрелище по душе. Я оглядываюсь в поисках знакомого лица, с кем можно было бы пообщаться. Узнаю лишь монстра-солдата, которого встретил в пещере с масками. Он стоит на отшибе, прислонившись к стене. Я подхожу к нему:

— Можно присесть рядом с тобой?

— Если больше не боишься меня, то добро пожаловать. Хотя зовут меня Страшняк.

— Ты не принадлежишь ни к одному из кланов?

— Смотрю, ты уже разобрался с нашей системой имен? Мне говорили, что ты башковитый — значит, не обманули. Еще мне известно, что ты большой любитель задавать вопросы.

— Больше всего я люблю выяснять, что к чему.

— И еще изучать людей. Итак, ты понял, что некоторые члены общины находятся вне круга. Если кто-то ослаб, устал или болен и не может сохранять свой ранг в иерархии, он выбывает из игры. Его терпят только за прошлые заслуги. Он теряет свое имя, полученное при инициации, и это имя высвобождается для нового члена; ему же он уступает и свое право голоса на собраниях. Я охотно продолжу свой рассказ в следующий раз, а сейчас мне пора на боковую: я уже не молод и быстро устаю. Ах да, чуть не забыл: если тебе вдруг захочется сделать какую-нибудь глупость…

— С чего бы это мне хотелось делать глупости?

— Все время от времени совершают безрассудные поступки, обычно из благородных побуждений, например во имя дружбы. В общем, если однажды тебе захочется сделать что-нибудь в этом роде, посоветуйся сначала со мной. У меня большой опыт по этой части, и я смог бы тебе помочь. Спокойной ночи, Мето.

— Спокойной ночи, Страшняк.

Вернувшись в наш угол, мы ждем, пока все уснут, чтобы помочь Финли испробовать изобретение Октавия. Финли принадлежит к клану Филинов, что вполне логично для сторожа. К счастью, его ниша находится неподалеку от наших. Мы с Октавием поможем новому другу в первый раз проделать операцию, а Марк и Клавдий постоят на стреме: они подадут нам знак, если кто-то проснется. Я снова вспоминаю наш с Марком спор. Едва ли он меня послушается. Меня обнадеживает лишь то, что без меня, в одиночку, он туда не сунется. А я постараюсь по возможности отсрочить эту авантюру. Могу ли я рассказать об этом Страшняку? Кажется, он хорошо меня понимает. Будто читает мои мысли. Если бы не открытый и добрый взгляд, я бы его опасался. Но я, напротив, готов ему довериться.