Моя капризная леди - Яна Мелевич Страница 13

Правда, синьянский шелк не предназначался для лазанья по стенам.

— Где остальные? — сурово спросил Терлак.

— После трех лет отсутствия ты нас даже не обнимешь? — выпятила губу Джини и громко всхлипнула.

Притворщица. Я видела, что никаких слез в помине не было. Потому, пока Терлак растерянно хлопал ресницами, решила оглядеться и заметила двух стражников. Они осторожно подбирались ближе, толкали друг друга и постоянно одергивали темно-синие килты с серой клеткой.

— Господин, — расплылись в улыбках молодые парни. Они приосанились, выпятили грудь и продемонстрировали защитные амулеты на шеях.

— Где все? — мрачно изрек Терлак и еще раз оглядел пустой двор. — Какого лысого дрыгла работники и слуги спят, охрана пьяная, а замок без защиты?! — последний вопрос МакГиннес буквально проорал.

Одно из окон донжона на втором этаже открылось. Оттуда высунулся недовольный гоблин., явно пребывавший в состоянии между сном и бодрствованием. Зеленоватая кожа в оранжевом свете солнца приобрела странный золотистый оттенок, когда нелюдь недовольно задрал голову к небу.

«Из пещерных», — подумала я.

Гоблин смачно плюнул, затем потер крючковатый нос и недовольно рявкнул:

— Кто тут орет, ваще?!

Мысленно досчитала до трех, затем повернулась к покрасневшему Терлаку.

— Амалия, — сквозь зубы процедил он, и я непроизвольно вздрогнула. Близняшки насторожились, почуяв опасность, даже Джини прекратила показательно плакать.

— Да? — я затаила дыхание.

— Зажми уши, — едва сдерживая гнев, выдавил из себя МакГиннес и посмотрел на дочерей.

— Вы тоже.

Пап, — Маргарет попыталась остановить родителя от чего-то дурного.

— Быстро! — прошипел Терлак.

Звонкий свист чуть не лишил меня слуха. Перепуганный гоблин практически вывалился из окна, благо успел вовремя схватиться за деревянную створку. Стражники присели на землю прямо в коровью лепешку, а где-то вдалеке послышалась нецензурная брань и топот десятков сапог.

Через несколько минут двор заполонили люди и волшебные существа разных мастей. Часть из них явно только поднялась с кроватей: у конюха еще сено падало с волос. Никто толком не успел одеться, лишь наспех натянули штаны с рубашками. Правда, были и те, кто злорадно скалился, глядя на Терлака со скрытой надеждой.

Я с удивлением поняла, что здесь практически отсутствовали женщин. Не считая дочерей МакГиннеса, шестерых гномок с короткими бородками и нескольких служанок — ни одной дамы!

— Хозяин приехал!

— Надо сказать ему.

— Выпорет прямо здесь воздушными розгами, — слышалось перешептывание в толпе.

Ржание лошадей нарушило шум, прокатившийся повсюду, и через ворота во двор ворвались пятеро всадников. Все рыжие, счастливые и с корзинами, полными яблок. Младший из них — девчонка чуть старше дочерей Терлака. Она держала в руках странного вида курицу, болтающую лапами в воздухе, словно неугомонная птица желала взлететь.

— Что происходит? — удивился самый рослый парень и придержал пегую кобылку.

Я отметила тот же фамильный подбородок и хитрый прищур глаз. Правда, у этого МакГиннеса (сомнений в родстве не возникало) волосы оказались на пару тонов светлее, нос без горбинки и черты лица не такие резкие, как у Терлака. Трое других тоже между собой были очень похожи. Девочка оказалась самой красивой в этой шайке юных бандитов: высокий лоб, овальное личико, пухлые губы, густая коса до самых бедер. Будущая звездная дебютантка всех балов в столице. Без всяких сомнений.

«Сестрица», — сразу определила я, заметив недовольный взгляд, брошенный в мою сторону. Кажется, юная Эйла МакГиннес явно возненавидела будущую супругу брата еще заочно.

Осталось понять кто из этой четверки молодых шангрийцев Вестон, Гордон, Рэнальф и Томас. Увидеть кузена по имени Пол, тетку Юну и главу рода — самого лэрда Руперта МакГиннеса. После чего потребую увести меня в собственные покои и поддамся подкрадывающейся истерике. Больше часа такого цирка мне не выдержать. Нервы звенели, точно натянутые струны, от всего произошедшего за несколько дней.

У одной из плетеных корзин появились молодые побеги.

— Брат? — озадаченно наклонил голову к плечу самый худой и младший из четырех всадников. Он придержал рослого жеребца, нервно переступавшего с ноги на ногу, дабы тот не бросился в толпу.

— Томас, — процедил Терлак, наконец представляя мне свою семью, показывая на каждого рукой. — Рэнальф, Гордон, Вестон и Эйла. Позвольте представить вам мою невесту — леди Амалию Сент-Клер. Ту самую, с которой нас не встретили еще несколько часов назад.

Ядовитый сарказм, прозвучавший в интонации МакГиннеса, заставил высокородных разбойников принять вид невиннее, чем у ягнят на закланье.

— Кве-ке! — выпучила красные глазенки курица. Я покосилась на длинные когти, и невольно поежилась.

— Вы что, украли у Грантов упырекурицу?! — выдавил без того раздраконенный в край Терлак, присмотревшись к пернатому созданию.

— Кве-ке-ке! — подтвердило чудовище, дернув серо-коричневыми крыльями, и вновь забилось в руках Эйлы. Поняв, что свободы не видать, птица с чистой совестью нагадила на мостовую.

Тишина стала поистине давящей. Упади где-то камешек, произойдет взрыв и случится неизбежное: кто-то кого-то убьет. А моя истерика набирала обороты, поскольку начали дрожать пальцы, холодный пот заструился по спине, и ладони мгновенно увлажнились. Не знаю, чего хотелось сильнее: заорать или разрыдаться.

Боги, отец, чем я заслужила подобный кошмар?

— Неужели это голос моего старшего сына? Того самого, что дернул из дома ради белобрысого короля туманных лесов Данмара? — скрипучий голос разрушил атмосферу мрачного молчания.

Повернувшись в сторону донжона, я заметила в окне третьего этажа мужчину. Руперт МакГиннес уж точно не походил на немощного старика, который мне представился после слов Вили. Лэрд не выглядел ни пьяным, ни опухшим, ни растрепанным, ни больным. Темно-синий камзол идеально обтягивал широкие плечи, пока сам Руперт опирался ладонями на подоконник и разглядывал собравшуюся толпу.

Леденящая стрела недопонимания между отцом и сыном чувствовалась даже на таком расстоянии.

— Чего встали? Бабы опять работают, мужики пьют? — негромко поинтересовался он, но так, чтобы услышали все.

Первыми очнулись гномки и бросились ко мне.

— Леди, — обратилась ко мне самая старшая. — Пойдемте, провожу вас в гостевые покои.

Я покосилась на Терлака, однако мой жених пребывал в прострации. А вот близняшки смотрели на отца как-то разочарованно. Словно любимый родитель расстроил малышек невнимательностью к их персонам, тем самым оттолкнул девочек от себя.

Странно, почему мне стало жаль сестер?