Аллигат - Жанна Штиль Страница 13

Не спуская с неё глаз, мистер Пэйтон подхватил со стула сумку и опустил её на свои колени. Щёлкнул рамочный замок. В руках мужчины появилась слуховая трубка, как у доктора Айболита. Откинув угол одеяла, он сдержанно извинился и, двумя пальцами аккуратно расправил кружева на сорочке больной. Прильнул к её груди. Замер. Затем натужно засопел и сместил «стетоскоп» под грудь Ольги, вслушиваясь в биение её сердца. Его брови то сходились, то расходились в немом изумлении, а толстые губы подрагивали, шепча:

— Неслыханно… Куда пропали ваши хрипы? — отложив трубку, он осторожно надавил ладонью на живот леди. — Так больно?

— Нет, — сказала она по-английски, не узнавая свой голос и уже ничему не удивляясь.

Отвернувшись от мужчины, поморщилась. Глядя на ширму, недоумевала, почему терпит подобное? И чему удивляется грязнуля-доктор? При чём здесь живот? О своём диагнозе она и так знает: сотрясение мозга. Очень сильное сотрясение. Потому что поленилась передвинуть стремянку, тем самым надолго обеспечив себе пребывание на больничной койке. Да ещё травма на рабочем месте. Жди неприятностей. И вместо того, чтобы во время предстоящего отпуска отдыхать и заниматься поиском работы, она будет восстанавливать подорванное здоровье.

Айболит надавил на живот сильнее:

— А так не больно?

— Чуть-чуть, — возразила Ольга тихо, в самом деле почувствовав слабый отголосок боли.

Наконец, доктор выпрямился и тяжело вздохнул. Обернувшись к женщинам за своей спиной, спросил:

— Лорд Хардинг вернулся?

— Милорд останутся ночевать в городском доме в Лондоне, — последовал ответ женщины, которая его привела.

— А графа Малгри можно увидеть?

— Его сиятельство просили разбудить его, когда… — не договорив, сиделка вздохнула.

— Может, я чем-нибудь могу быть вам полезен? — раздалось от двери.

Ольга, мысленно повторяя: «Лорд… Милорд… Сиятельство… Лондон», стремительно повернула голову.

Высокий сутулый старик с пушистыми — как у доктора — седыми бакенбардами, непослушными трясущимися пальцами застёгивал пуговицы на тёмно-синей ливрее. Он зорко всматривался в женщину, лежащую на кровати. Она в свою очередь изучала его, так напомнившего дворецкого Бэрримора из «Собаки Баскервилей» Конан Дойля с его пресловутой «Овсянка, сэр!»

— Мистер Траффорд, — отозвался доктор, — даже не знаю…

— Могу предложить вам чаю, мистер Пэйтон.

— Пожалуй.

Когда за дворецким закрылась дверь, доктор до отказа распахнул сумку, оказавшуюся медицинским сундучком. В раздумье поводив над ним коротким толстым пальцем, достал коробочку и флакончик с жидкостью.

Ольга следила за руками Айболита. Вид шприца сомнительной конструкции вызвал у неё минутный шок. Она заёрзала при виде намерения Пэйтона сделать ей укол этим нестерильным подобием шприца с толстенной иглой, способной пробить руку насквозь! Даже во сне она к подобному готова не была.

Её оживление было понято мужчиной по-своему.

— Сейчас, миледи, сейчас, — склонился он к ней и осторожно взял её под локоток. Неожиданно сильно сжал и повернул место сгиба к свету.

Доктор оказался шустрее: вот что значит практика! Не успела больная ахнуть и что-либо предпринять, как игла впилась в её кожу. Через мгновение Ольга заворожено наблюдала за большим с желтоватым ногтем пальцем Айболита, упёршимся в поршень шприца. До неё, как сквозь толщу воды, донеслось приглушённое:

— Морфин вас поддержит.

Ольга ещё успела подумать: «Морфин? Что за морфин?», как ни с чем несравнимое блаженство затопило рассудок. Это же морфий! Морфей — древнегреческий бог сновидений, младший брат бога смерти, а её видения — результат неглубокого наркотического сна. Удивительного, необыкновенного и такого реалистичного!

Всё вокруг стало зыбким и прозрачным. Силуэты растворились, рассеиваясь, вбирая в себя затихающие голоса. Ольга, с блуждающей улыбкой на лице, вновь погрузилась в сладкую негу и умиротворяющую тишину.