Эпоха переселения душ - Виталий Невзоров Страница 13

В этот же миг в грудь бывшего учителя ударил столб огня, вырвавшийся из ладони бывшего ученика. Грун растерялся лишь на мгновение, но и этого хватило, чтобы его собственный главный щит разлетелся вдребезги. Новоиспеченный архимаг собрался с силами и попытался просто удавить душу Витольда, но мальчишка не только легко вырвался из астрального захвата, но успел и чем–то ударить в ответ. Чем именно он ударил, Грун так и не понял, но от его удара у де Торо пошла кровь из носа, рта и ушей, а по телу разлилась тупая боль. Но не это было самым страшным, у бывшего учителя не оказалось ни секунды передышки, чтобы разобраться, что же именно применил Витольд, как его аркан вызвал быстрое истощение энергетического резерва у бывшего наставника.

Грун стремительно терял запасы накопленной энергии. Несмотря на всё нарастающую боль и слабость, де Торо из последних сил попытался поддержать свой последний щит, как вдруг его просто вышвырнули из астрала. Отчаянно сопротивляясь, он попытался снова войти в астрал или вытянуть из него хоть какую–то ману, но Витольд легко вышвыривал его снова и снова. Грун вдруг понял, что проигрывает и уже просто не в состоянии противопоставить ничего существенного этому гадёнышу. Бывший ученик не только уже разрушил все щиты и лишил притока маны, но и, заблокировав все его арканы, в конечном итоге, похоже, не понёс значительных потерь от контратак Груна.

Тогда архимаг воззвал к своему последнему шансу — трансцендентному кольцу на пальце. Это было простое железное колечко, выкованное гномами более полутора веков назад с применением некромантии. Для его напитки энергией Грун тогда уничтожил целое племя каких–то дикарей, в чьей крови в течение трёх лет вываривалось кольцо. Артефакт немедленно ответил на вызов Груна и даже начал формировать магический смерч, как рука магистра подломилась. Грун с немым удивлением проследил за своей конечностью, которая внезапно отделилась от тела, как будто никогда и не принадлежала ему. Он даже не заметил сопровождающей жуткой боли, гораздо больше его волновал контакт с кольцом. А бывший ученик первый раз за сорок шесть лет улыбнулся:

— А это тебе бич Кемерсона, только специально для тебя немного утяжелённый…

У Груна не нашлось сил хоть как–то ответить на выпад. Кто ж мог подумать, что извращённый мозг этого ученика способен на эдакое! Это было последней связной мыслью де Торо, так как с полной потерей конечности к кольцу, не соприкасающемуся с телом, он уже воззвать не мог. На автомате, обезумев от страданий, страха и злости, Грун попытался унять хотя бы жуткую боль заклятием, но кнут стегнул ещё раз и ещё… Витольд заживо четвертовал своего учителя, с каждым ударом срезая куски мяса с живого тела. Пытка продолжалась на самом деле очень недолго. Не прошло и трёх вздохов, как с почётного пьедестала скатилась голова де Торо.

Архимаг Глор де Катиллье, очень пожилой волшебник, сухонький старичок, отвечал за безопасность Совета, должность до сих пор более почётную, чем необходимую. Давно отстранившись от преподавания в Академии и активного участия в политике, он уже всерьёз подумывал удалиться в свой замок на юге доживать последние десятилетия. Когда–то один из самых выдающихся боевых магов Керданы и видный фионский полководец, теперь уже не имел ни достаточных сил, ни реакции для серьёзного противостояния сильному волшебнику. До сегодняшнего дня вероятность нападения на Совет Архимагов считалась величиной почти что отрицательной, и его роль сводилась к нескольким древним ритуалам, которые избавляли Совет от шума извне, от непрошеных посетителей, да создавали комфорт заседающим членам.

По правилам, в случае конфликта или нападения архимаг безопасности обязан был пресечь эту деятельность, но на памяти большинства присутствующих никогда ещё такой необходимости не возникало. Весь магический поединок бывшего ученика с учителем едва ли длился больше трёх–четырёх вздохов, и маэстро де Катиллье смог преодолеть свою растерянность только со стуком головы де Груна о кафедральный пол. Де Катиллье не раздумывая долго, шарахнул в разбушевавшегося ученика шаровой молнией аж шестого уровня. Это было очень много, гораздо больше, чем нужно для усмирения зарвавшегося ученика, Глор даже успел за время полёта огненного шара усомниться в правильности выбранной меры воздействия. Нецелесообразность такой силы была достаточно очевидной — ученик будет испепелён, а остаточной энергии могло вполне хватить на пролом стены академии. Но удар был отбит настолько ловко и неожиданно, что де Катиллье на миг опять растерялся, и этого мгновения вполне хватило, чтобы бывший ученик всецело парализовал архимага.

Мартиньи взглянул на Витольда. Вид у него был собранный, но интуиция и опыт говорили маэстро две простые вещи. Во–первых, молодой маг уже истощён до крайности и, скорее всего, его можно будет уничтожить относительно легко, в крайнем случае, пожертвовав одним–двумя особо неудобными архимагами. А во–вторых, Витольд сейчас находился в положении загнанной в угол крысы. А это значит, что одно движение со стороны Мартиньи и следующий удар может быть направлен против него. То, что показал сегодня ученик, говорило что он весьма не прост и, возможно, ещё раскрыл далеко не все свои козыри. Один взгляд на него был достаточным, чтобы маэстро счёл небезопасным для себя связываться с разъяренным Витольдом. Но главным вопросом перед Мартиньи был вовсе не этот, его, прежде всего, волновало: «А так ли уж нужно убивать или наказывать этого талантливого мага?».

Мартиньи давно беспокоило возраставшее влияние Великого Архимага Ториса, ректора Академии. Уже несколько лет Мартиньи небезосновательно подозревал, что не обошлось в этом без покойного Груна. В целом Мартиньи был рад исходом поединка, так как видел в де Торо грозного политического соперника. Кроме того, он на дух не переносил мизантропическую натуру этого мага. А вот его ученик вполне мог стать тем противовесом Торису, в котором всё более нуждался Мартиньи. Судя по тому, что показал этот маг сегодня — быть ему Великим очень и очень скоро. В таких вещах Мартиньи ошибался исключительно редко, а потому лучше его иметь своим сторонником, чем противником или трупом. На обдумывание всей этой логической цепочки у Мартиньи ушло меньше чем мгновение. За то время, где другой архимаг мог сотворить и разрушить защиту, Мартиньи мог задумать и разрушить заговор. Он видел, как напрягся Торис, ища бреши в защите обезумевшего ученика и постепенно очень грамотно перекрывая поток маны к Витольду. Мартиньи решился на немедленное выполнение своего плана.

— Ваше могущество, Торис, не надо ничем угрожать молодому человеку! Пожалуйста, успокойтесь! А вы, — он обратился к Витольду, — прекратите сейчас же боевые действия против Совета, с вами никто, кроме Архимага Ториса, сражаться пока не собирается! Вы ни в чём не виноваты, а дуэли между магами дело привычное.

Витольд молча стоял посреди Большого Зала Заседаний Совета, исподлобья взирая на архимагов тяжёлым взглядом. Вид у него был крайне решительный, человека, которому уже нечего терять и готового абсолютно на всё. Его руки, сложенные особым образом говорили присутствующим со всей очевидностью, что с них готов немедленно сорваться какой–то странный аркан. Витольд выжидал в позе хищника, готового к броску, намеренного очень дорого продать свою жизнь.