Рыцарь - Пьер Певель Страница 127

Герцог Данкэн Фельн сидел на скамье в неприметном уголке сада. Рядом со скамьей горел воткнутый в землю факел. Услышав шаги Лорна, герцог тотчас вскочил на ноги.

— Добрый вечер, рыцарь. Простите, что отвлекаю вас от торжества, но мне необходимо переговорить с вами сегодня. Утром я уезжаю из Ориаля. К тому же нам обоим будет лучше, если нас не увидят вместе.

Он указал на скамью, предлагая Лорну присесть. Но тот остался стоять и, поднеся к факелу записку, которая привела его сюда, произнес:

— Использовать шифр Ирелиса — не самая удачная идея.

— Я хотел быть уверен, что привлеку ваше внимание, — объяснил Фельн. — У меня мало времени. Я надеялся встретиться с вами на банкете, но Эстеверис в последний момент сообщил мне, что мое присутствие там нежелательно. Небольшое унижение для нас с дочерью. Бессмысленно, но очень в духе ее величества Верховной королевы Селиан…

Лорн дождался, когда листок займется огнем, после чего бросил его на землю. Ветер подхватил горящие клочки и понес их прочь.

— Вы возвращаетесь в свои земли? — спросил он.

— Да. После вашей победы мне ничего не остается, как уйти в тень.

— Мои искренние извинения.

— Народ вновь благоволит королеве, в казне полно денег. Зная ее величество, можно утверждать, что это продлится недолго, но сейчас преимущество на ее стороне. Ряды союзников королевы Селиан растут, а те, кто поддерживает меня, уже не так уверены в нашем успехе…

Фельн обреченно вздохнул и улыбнулся.

— Чего вы хотите, рыцарь? — продолжил он. — Колесо крутится и будет крутиться дальше. Может быть, пройдемся?

Лорн обвел взглядом безмолвный сад, а затем съязвил:

— Чтобы меня опять похитили? Вам не кажется, что после случаев в Самаранде и в придорожной гостинице я не рискну гулять в вашей компании?

— Стало быть, вы догадались.

— Что за всем этим стоял Ирелис? Мне и догадываться не пришлось. Ваши шпионы стали неосторожными и болтливыми. И потом, кто еще хотел бы избавиться от меня? Кто еще желал не допустить, чтобы меня вытащили из карцера, где я сходил с ума и гнил заживо?

Герцог огорченно покачал головой:

— Это не я пытался похитить вас, рыцарь. Я помню, какие услуги вы нам оказали, и я знаю, чего вам это стоило. У меня много недостатков, но неблагодарным меня не назовешь. Я надежный человек.

— Это все, о чем вы желали поговорить со мной?

— Пожалуй, да. Мне хотелось, чтобы вы знали: вам незачем опасаться Ирелиса. Более того, я просил бы вас отнестись к нам как к союзникам.

Последнее предложение герцога развеселило Лорна.

Сначала Эстеверис, теперь Фельн. Итак, борьба за благосклонность Лорна началась. Но он верил в искренность герцога и министра не более, чем в доброжелательность королевы. Каждый из них руководствовался исключительно своими интересами, политическими расчетами. Одно не вызывало сомнений: сейчас на шахматной доске Верховного королевства именно Лорн занимает ключевую позицию.

— Я также хочу заверить вас, — добавил Фельн, — что бережно храню вашу тайну. Никто никогда не узнает, что обвинения в измене, выдвинутые против вас, были справедливыми. Никто никогда не узнает правды.

Лорн улыбался, но взгляд его разноцветных глаз стал ледяным. Со спокойствием, в котором явно чувствовалась угроза, он приблизился к Фельну, и тот испуганно замер. Лорн рывком притянул герцога к себе и прошипел ему в ухо:

— И кто тебе поверит? Верный и преданный рыцарь, несправедливо обвиненный в измене, возвращается из ада и спасает королевство, выполняя приказ его правителя. Вот и вся история. Она красива, слишком красива, чтобы люди захотели услышать другую. И не важно, что ты знаешь. Не важно, что я сделал тогда. Кроме того, я расплатился за это сполна.

Лорн отпустил Фельна и шагнул в сторону. Герцог наконец смог перевести дыхание.

— Удачной поездки домой, — добавил Лорн, повернувшись спиной. — Передавайте привет вашей дочери.

Фельн проглотил комок в горле, затем бросил:

— Хотя никто не может объяснить этого и некоторые отказываются верить в это, но, похоже, Тьма защищает вас, рыцарь. Остерегайтесь того, чтобы она начала управлять вами!

Лорн неспешно зашагал прочь по сумеречной аллее.

Лорн покинул дворец, размышляя о последних словах герцога. В самом деле, Тьма защитила его от пламени принца-дракона. Сталь противостоит стали. Огонь противостоит огню. Тьма противостоит Тьме.

Он не знал, как и почему, но факт оставался фактом.

Лорн был жив и никогда не чувствовал себя так хорошо. Как предсказывал Дракон разрушения, его тело поддалось Тьме, вместо того чтобы сопротивляться ей, и в этом испытании он словно родился заново, более сильным и неумолимым, способным на невероятные поступки.

Он выстоял под дыханием Тьмы.

А как же его душа?

По правде говоря, он редко задумывался над этим, полагая, что его душа умерла в Далроте. Возможно, такова была цена, которую ему пришлось заплатить.

Чудовищная цена, какими бы тяжелыми ни казались его проступки.

Да, Лорн предал свою страну.

Это случилось четырьмя годами раньше, во время подготовки договора между Верховным королевством и Иргаэрдом. Договор не подписали. Тем не менее даже за такое преступление он не заслужил ссылку в Далрот, не заслужил испытаний безумием и забвением, которым подвергался там на протяжении нескольких лет.

Кроме того, на него самого донесли. Предали. Но кто и почему? Лорн не знал ответа, но собирался выяснить его: он хотел воспользоваться своим положением и для начала получить у Сибеллюса протокол своего судебного процесса.

А затем заставить тех, кто едва не погубил его, поплатиться за это своей жизнью.