Я и мой король. Шаг за горизонт - Ксения Никонова Страница 122

Если вам подарили полцарства, это не значит, что теперь вы заживете по-царски. Скорее соберете все подводные рифы и обнаружите не одного кота в мешках, щедро сваленных в сокровищнице. До войны Каннир процветал. Прекрасный мягкий климат, изобилие природных богатств, сильная школа магии. Теперь…

Хоть Дэн и придерживался принципа, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, нервные клетки пришлось потратить всем, включая меня. Мне на стол легли краткая справка и характеристика современного состояния дел в Каннире. Господи, это ужасно. Голод, террор населения «дикими магами», и на фоне этого — регулярные поборы. Люди ждали улучшений здесь и сейчас, а казна меж тем оказалась пуста, система управления кривая напрочь, сельское хозяйство в упадке, о промышленности вообще молчу.

Начали мы с отмены пошлин сроком на год и указа о возврате казенных средств, согласно которому покаявшиеся и добровольно вернувшие незаконно присвоенное до того, как будут пойманы, получали королевское прощение; остальных ждала казнь. Наиболее крупных расхитителей, чьи имена были на слуху, в любом случае миловать не собирались. Проворовавшихся чиновников похватали да устроили пару-тройку показательных судов, а затем и казней. Народ горячо поддержал данное начинание, поэтому сопротивление оказалось очень слабым, а вскоре волшебным образом в казну потекли струйки «исчезнувших» средств и темноэльфийских сокровищ, полученных после войны.

— Все разворовали! Это надо суметь — разбазарить такие деньжищи! Нам нашей доли хватило, чтобы за год стабилизировать экономику. А тут поля уже заросли, и развалины кругом! — горячился Дэйтон.

Ему на передовой доставалось больше всех. Дэн улыбался, держа на руках дочку, которая платила взаимностью — освещала мир своей чистой улыбкой.

— Смотри, смотри, и правда улыбается.

— Я еще вчера заметила.

— Кхм! Ваши величества! Я для кого тут распинаюсь? Вы меня вообще слушаете? — возмутился герцог.

— Разумеется, мы тебя слушаем, — безмятежно отозвался Дэн. — И полностью разделяем твое негодование. Агу, моя сладкая.

— Что?

— Говорю, бери магов из резерва, подключай учеников, пусть практикуются. Людей надо накормить. Проведи мобилизацию местного магического сообщества, обещай хорошее жалованье, пусть собирают своих. Что я тебя буду учить, действуй по тому же принципу, как у нас все организовывали.

— Как у нас, не получится, они там криминалом промышляют в основном.

— Особо злостных распылить, остальным сделать заманчивое предложение, от которого невозможно отказаться.

— Чтобы что-то делать с магами, сначала их нужно поймать, — буркнул Дэйтон.

— Лови. У Дранара был целый магический корпус, подключай. А самых неуловимых мы потом Ниррэ Таином додавим. Так и объяви. Чья девочка улыбается? Это папина девочка. Твою ж ма… Маша, из нее молоко льется! На мой мундир!

— Всего лишь срыгнула. Нам для папы ничего не жалко, — хихикнула я, забирая мокрую Лесю — переодеть. — Да, зайка? А то мамино выходное платье мы уже портили, а папа думал избегнуть этой участи. Почисти, ты же умеешь.

Дэйтон укоризненно смотрел, как мы в четыре руки управляемся с ребенком, потом с мундиром, невразумительно попрощался и пошел на выход. И так удачно получилось: принцесса отправилась баиньки, никакие советники за стенкой не караулили, а господин Тиан — чудо-лекарь! — круглыми глазами смотрел на меня, когда я рассказывала, что у нас после родов два месяца запрещен интим, и сказал, что хватит семи дней…

В общем, когда мы опомнились в спальне, меня начала мучить совесть. Дэйтон честно делился проблемами нашего нового приобретения, а я даже не вникла. Королева, называется. Поэтому утром я напросилась на совет по делам Каннира, где обсуждались наиболее горячие вопросы. Проектов восстановления было множество, но действовать надо было максимально осторожно, чтобы народ убедился, что мы на его стороне. Для этого аппарат исполнительной власти формировался по возможности из местных кадров. Специалисты из Лаэнтера именем короля направляли, консультировали и контролировали точность исполнения общих законов и особых королевских указов. Монаршая чета но предложению Дэйтона должна была активно исполнять представительские функции аналогично моему вояжу по Лаэнтеру. «Невозможно!» — ответила я за нас обоих. Колесить по Канниру в карете, с ребенком, ради пиара среди новых подданных? Кто из нас кому должен понравиться — это еще вопрос. Да у них и самих забот сейчас хватает без торжественных встреч. Будет коронация, тогда и познакомимся. Пусть для начала ощутят поддержку делом и благодарят за нее. А этот процесс, судя по отзывам, как раз идет как надо.

— Ваше величество, вы уходите на перерыв? — как-то неуверенно спросил Таллар, которого Дэн отправил мне в помощь.

— Нет, принцессу покормят без меня, — улыбнулась я.

Собираясь на такое важное мероприятие, я позаботилась о том, чтобы не вскакивать на середине совещания.

— Осмелюсь рекомендовать вам покинуть данное собрание до оглашения следующего вопроса.

— Почему?

— Будут обсуждаться казни…

Я сглотнула. Дэн всегда щадил меня: зная об отсутствии у нас смертной казни, и близко не подпускал к судебным разбирательствам. В Каннире фактически военное положение. Все процедуры упрощены и ускорены. И сейчас будет решаться судьба людей, которых я никогда не видела и не знаю об их прегрешениях. Люди в Каннире злы, за свои беды они готовы карать без суда и следствия. Имеют моральное право. Таллар — умница и замечательный секретарь. Он заглянул мне в глаза и громко объявил, что королева удаляется для исполнения важных государственных обязанностей. По-моему, все присутствующие мужчины выдохнули с облегчением. Я тоже, но совесть продолжала глодать за слабину, не подобающую королеве. Будь Дэн рядом, он бы нашел правильные слова, чтобы убедить меня не рефлексировать. Ему это всегда удается. Но мужа не было.

Дэн стал вообще какой-то… странный. Месть, как блюдо, которое подают холодным, предполагает смакование и получение удовольствия от процесса ее осуществления. Ну приятно же пройтись по земле бывшего врага, всюду сея свое, перекраивая под себя законы, уклад, традиции, людей и земли.

По Дэну нельзя было сказать, что он доволен и счастлив. Его что-то мучило. Он проводил много времени, то совещаясь, то исчезая из дворца, как я думала, по каннирским делам. Однако это оказалось не так. Люди, назначенные Дэйтоном для работы в Каннире, обращались ко мне, чтобы узнать, что думает король о том или ином аспекте. Это я еще могла понять — не каждый будет добиваться аудиенции у короля, когда под боком королева с главной регалией на пальце, официальный соправитель, наделенный всей полнотой власти. Но когда сам закадычный друг моего мужа вдруг спросил, чем таким важным оный занят, что в лучшем случае отделывается сухими фразами и вообще ведет себя непонятно, у меня в голове прозвенел тревожный звоночек.