Но змей родится снова? [= Убить Змея] - Валерий Вайнин Страница 121

Амбалы приподнялись, но Глеб гаркнул:

— Сидеть!

И парни присели от неожиданности.

В этот момент цепи пленников вдруг лопнули. Стас и Такэру повалились на сырой пол. Глеб подошел к ним и проверил у каждого пульс. Стас и Такэру как по команде открыли глаза. Затем их стала бить дрожь, будто от электрического тока. Глеб выпрямился и перевел дух.

Стас и Такэру легко вскочили на ноги.

Рыжий нахмурил брови.

— Явился — не запылился, — проворчал он. Но голос его звучал виновато.

— Прости, что заставил ждать, — сухо отозвался Глеб. Стас приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но вместо этого подскочил к охраннику, открывшему Глебу дверь, и мощным ударом в челюсть отправил его в нокаут.

— Извините, сэнсей, — произнес Такэру по-японски. — Опять я… Опять вам пришлось меня… — Не договорив, он бросился на одного из сидящих амбалов и принялся молотить его, как боксерский мешок.

Японец двигался столь легко и быстро, что вскочивший огромный детина не успевал ни защититься, ни даже упасть: точными боковыми ударами Такэру постоянно поддерживал его в вертикальном положении.

— Ну, падло! — опомнился наконец третий охранник и поднялся, опрокинув ящики.

Такэру чуть скосил глаза в его сторону, но Стас крикнул:

— Этот мой! — и ринулся в драку.

Минут примерно десять японец и рыжий избивали охранников. Глеб наблюдал за этим, держа руки в карманах. Толян смотрел тоже, и взгляд его выражал обреченность.

Наконец, притомившись и выпустив пары, освобожденные пленники оставили своих мучителей лежащими на полу.

— Поехали, что ли? — предложил Стас.

— Над дыханием обоим надо поработать, — хмуро заметил Глеб. — И двигаетесь, как тюлени.

Такэру поклонился.

— Да, сэнсей.

— Как скажешь, сэнсей, — проворчал рыжий и кивнул на Толяна. — Он тебя привел?

— Догадался Штирлиц, — буркнул Глеб.

Стас шагнул к Толяну, тот в испуге отступил. Но рыжий протянул ему руку и сказал:

— Я о тебе думал хуже. Извини.

Брови Глеба удивленно приподнялись. Толян бросил на него умоляющий взгляд и, пожимая руку Стаса, пробормотал:

— Да ладно… сочтемся.

Решив не прояснять это милое недоразумение, Глеб обратился к друзьям:

— Подождите в машине. Я сейчас.

— Там твой фирменный «жигуль»? — уточнил Стас, надевая пальто.

— А тебе «БМВ» подавай? — в тон ему осведомился Глеб.

Рыжий усмехнулся.

— Пошли, Такэру, в его колымагу. Нас там сейчас пилить будут, как Илюху жена.

Они вышли, и из-за двери донесся смешок Такэру: «Я тоже куплю себе «жигуль»».

Глеб посмотрел на Толяна в упор. Толян попятился и залепетал:

— Я мог бы их сразу грохнуть, но не грохнул… Каждый себе на кусок хлеба зарабатывает как может. Если Лось приказал, а я не выполнил…

— Слушай сюда! — прервал его Глеб. — Хозяина твоего я сам разыщу, очень скоро. Так и передай. А что касается тебя… Лучше на глаза не попадайся. Это твой шанс.

Глеб вышел из подвала.

Толян вздохнул с облегчением. Затем кинулся к лежащим на полу амбалам и стал бить их по щекам, приводя в чувство. Через некоторое время охранники, обрызганные ржавой водой из-под крана, восседали на ящиках и матерились, потирая помятые бока. А Толян, отойдя в дальний угол подвала, достал из кармана «сотовый» телефон и набрал номер олигарха Лосева.

— Виталий Петрович, — проговорил он шепотом, — тут такое было… Короче, эти мудаки все просрали… А что я? Что я могу один? Не я ж их нанимал. Ишаки просто…

Глеб гнал машину, поглядывая на часы. Сидящий за его спиной Стас спросил:

— А наши-то часы почему не сработали?

Глеб ответил раздраженно:

— Ваши часы защищают от взрыва и от выстрела. Но если напиваешься, как свинья… от мордобоя изволь уклоняться сам и блевать ходи самостоятельно.

Красный от стыда Такэру тихо произнес:

— Простите, сэнсей.

Рыжий через силу усмехнулся:

— Я же говорил: сейчас пилить будет. Короче, всё — ластик. Эту ночку мы стираем.

Лихо обогнав трейлер с надписью «мороженое мясо», Глеб удивленно поинтересовался:

— Откуда ты знаешь про ластик?

— Илюха научил. А что?

— Ничего. Только ластиком можно стереть необдуманные свои слова, а не поступок, который мог стоить жизни.

Чуть подумав, рыжий возразил:

— Поступок следует за словами. Стираю и то, и другое. И будь спок: больше не вляпаюсь.

Глеб лишь вздохнул и в очередной раз взглянул на часы.

— Куда тебя отвезти? К Кате?

Опустив голову, Стас сложил руки крестом.

— С Катей всё. Домой вези. — И он сказал адрес.

«Ты и вправду не слабоумный», — удовлетворенно отметил про себя Глеб. Не проявив любопытства по поводу Кати, он лишь спросил:

— А «тойота» твоя где?

— Слава Богу, возле дома. Мы с Такэру на такси к этой Милке рванули… В общем, я подстраховался на случай подпития. А ты чего всё на часы смотришь? Опаздываешь куда?

Глеб кивнул:

— В три часа ровно обязан быть у японского посольства. Как раз Такэру завезу и… — Глеб запнулся, чуть подумал и спросил: — У тебя «сотовый» при себе?

Похлопав себя по карманам пальто, Стас достал телефон, нажал кнопку и приложил ухо.

— Работает. Хорошо хоть не расколошматили, гады.

— Такэру, позвони брату, — сказал Глеб. — Сообщи, что жив-здоров: он волнуется поди. И попроси его встретить нас с тобой за территорией посольства. Прямо у въезда, в три ноль-ноль. Быстрей. Если Сато нет на месте, он должен успеть доехать к трем часам. Передай, что это очень важно.

— Да, Глеб-сан. — Такэру взял у Стаса телефон и набрал номер. Брат его, очевидно, снял трубку сам. Такэру почтительно заговорил по-японски: — Я был с друзьями, Сато-сан. Потом я всё объясню… Нет, Сато, мистера Грина с нами не было. Но он сейчас со мной… Сато, пожалуйста, не ругайся. Выйди нас встретить… — И Такэру изложил брату просьбу Глеба, но от своего лица. Далее последовало молчание, прерывающееся односложными восклицаниями Такэру. Похоже, брат пытался выяснить, какого лешего он должен выходить к воротам и не нужен ли при этом духовой оркестр. — Я потом тебе всё объясню, — повторил Такэру и дал отбой.

Стас, который из всего разговора, естественно, не понял ни слова, поинтересовался:

— Ну как, порядок?