Охотник - Лиза Джейн Смит Страница 12

– Том! – Всхлипывая, Дженни трясла его за плечи,но он даже не взглянул на нее.

Она обняла его со всей силой, на которую была способна,спрятала лицо на его груди, пытаясь привести в чувство.

И вдруг… она поняла, что обнимает пустоту. Это было похожена цирковой фокус: девушка прячется за ширмой, ширма падает, девушка исчезает.Вот и Том исчез.

Дженни беспомощно озиралась по сторонам. Комната опустела.Исчез не только Том. Исчезли Ди, и Одри, и Зак, и Майкл, и Саммер – всепропали, будто испарились. Все пятеро. Как во сне.

«Пусть это окажется сном, пожалуйста, – молилаДженни. – Я больше не выдержу, хватит! Позвольте мне проснуться».

Она изо всех сил вцепилась в ковер, так, что посинели ногти.Ничего не изменилось: она ощутила боль, но не проснулась. Ее друзья исчезли.

А вот парень в черном по-прежнему находился здесь. ТеперьДженни заметила его.

– Где они? Что ты с ними сделал? – Она быланастолько потрясена, что внезапно ощутила спокойствие, граничащее с безумием.

Джулиан ухмыльнулся:

– Они в доме. Ждут встречи со своими страхами. И ждуттебя. Ты найдешь их, проходя игру шаг за шагом.

– Проходя игру, – повторила Дженни. – Ты непонял. Я не знаю, что…

– Ты знаешь главное: ты основной игрок, – прервалон ее. – Дверь в ваш мир на самом верху. Она открыта. Попадешь туда –сможешь вернуться. Одна или с друзьями.

– Где Том? – Ни о чем другом Дженни не могласейчас думать.

– Твой… Том на самом верху, – Джулиан произнес имятак, точно это было бранное слово. – О нем я позабочусь особо. Ты найдешьего, когда доберешься туда. Если доберешься…

– Послушай, я вовсе не собираюсь играть. – Дженнипо-прежнему пыталась вести себя так, будто произошла ошибка и все вот-вотразъяснится. Она старалась рассуждать разумно и еще – избегала смотреть ему вглаза. – Я не знаю, что ты подумал, но…

Он снова перебил ее:

– А если нет, выиграю я. И тогда ты останешься здесь,со мной.

– Как это – с тобой? – резко сказала Дженни,отбросив учтивость.

– Со мной – значит, здесь, в моем мире. Ты будешь моя.

Изумленная, Дженни уставилась на него. Потом вскочила наноги, теряя самообладание.

– Ты сошел с ума! – закричала она, едвасдерживаясь, чтобы не пустить в ход кулаки.

– Осторожнее, Дженни.

Она застыла на месте, пытаясь понять, что он имеет в виду. Вего глазах она увидела странное, нездешнее, пугающее выражение – и наконецповерила в случившееся. Парень, стоящий напротив и ничем не отличающийся отобычного человека, обладал магическими способностями.

– О господи, – прошептала она.

Ярость сменилась животным страхом – чувством, старым какмир, известным человеку с доисторических времен: с тех времен, когда девушкиходили на реку, чтобы наполнить водой кожаные мехи, когда вокруг хижин бесшумноскользили пантеры, когда не было электричества и даже свечей, а были тольконаполненные жиром лампадки, когда темнота была сомой большой опасностью.

Дженни присмотрелась к стоящему перед ней парню. Его волосыотливали лунным светом. Если бы тьма имела лицо и голос, если бы все силы ночисоединились в одном человеке, это был бы не кто иной, как Джулиан.

– Кто ты? – прошептала Дженни.

– А ты не догадалась?

Дженни отрицательно качнула головой.

– Скоро поймешь. Во время игры.

Дженни попыталась собраться.

– Послушай… но ты же был в магазине игр.

– Там я ждал тебя.

– Значит, все подстроено? Но почему именно я? Почему тывыбрал меня? – Она снова была близка к истерике.

И тогда, глядя на нее в упор своими необыкновенными глазамицвета ноябрьского утра, он улыбнулся уголками рта и произнес мрачно и сухо:

– Я полюбил тебя.

Дженни уставилась на него.

– Удивлена? А между тем в этом нет ничего особенного.Впервые я увидел тебя много лет назад – тогда ты была милой маленькой девочкой.Знаешь легенду про Аида?

– Что? – Дженни не могла уследить за ходом егомысли.

– Легенду про Аида, – повторил он терпеливо, явножелая, чтобы она выслушала до конца все, что он намеревался ейрассказать. – Это греческий бог подземного царства. Его правитель. Он жилв царстве теней и был одинок. Однажды он обратил свой взгляд на землю и увиделПерсефону. Она, должно быть, собирала полевые цветы и смеялись. Он влюбился внее решил, что сделает ее своей царицей. Но Аид понимал, что она не пойдет сним по доброй воле. И тогда…

– Что тогда?

– Тогда он запряг в колесницу черных коней. И земляразверзлась у ног Персефоны. На земле остались лишь собранные ею полевые цветы.

– Но это же легенда! – Дженни старалась, чтобы ееголос звучал твердо. – Миф. На самом деле никакого Аида не существует.

– Ты уверена? Имей в виду, тебе повезло больше, чемПерсефоне, Дженни. У тебя есть шанс выбраться отсюда. Я мог бы не оставить еготебе.

Он взглянул на Дженни, и та не нашлась, что ответить.

– Кто ты? – снова прошептала она.

– А ты как думаешь? Я люблю тебя, Дженни, я пришел затобой из мира теней. Я могу стать таким, каким ты пожелаешь, я дам тебе все,что ты захочешь. Ты любишь драгоценные камни? Изумруды? Они бы так подошли ктвоим глазам… Бриллианты? – Он потянулся к ней, однако недотронулся. – А наряды? Каждый час – новый наряд! Ты любишь животных? Хочешьживых мартышек или белого тигра? Мечтаешь путешествовать? Мы будем нежиться насолнце в Кабо Сан-Лукас или в Кот-д'Азур. Все, что захочешь, Дженни, все, чтозахочешь!

Дженни закрыла лицо руками:

– Ты сумасшедший.

– Я могу осуществить твои самые смелые мечты, Проси,что угодно. Быстрее, я не делаю таких предложений дважды.

Дженни плакала. От его тихого, но настойчивого голоса у неепочему-то кружилась голова. Она чувствовала: еще немного – и она… бросится вего объятия.

– Ну же, Дженни, пока мы друзья. Возможно, позже всебудет не так безоблачно. Я не хочу причинять тебе боль, но, если ты менявынудишь, я не буду раздумывать. Так позволь мне сделать тебя счастливой прямосейчас. Уступи мне. Рано или поздно все равно придется.

Дурман рассеялся. Голова внезапно перестала кружиться.

– Почему же? – поинтересовалась Дженни.

– Я никогда не проигрываю.

Дженни всегда было легко рассердить, но и прощала онабыстро, забывая обиды, – словно облачко набежит в летний день, и вот ужеснова сияет солнце. Но сейчас в ее душе медленно росло и крепло новое,незнакомое чувство – ярость.