Иней как ночь - Сара Рааш Страница 12

Ханна не извинялась передо мной. Не знаю, видела ли она когда-нибудь во мне нечто большее, нежели сосуд с магией, благодаря которой можно будет все сделать так, как она хочет. Мы так давно не говорили с ней. И я сама сделала этот выбор — не говорить с ней. Потому что я знаю, кто я для нее. Не дочь. Накопитель.

Она не извинялась передо мной. Я должна была делать то, что должно, потому что это моя обязанность. Потому что я всегда хотела помочь и не имела права жаловаться, когда моя помощь наконец понадобилась. Сосуд с магией не заслуживает извинений. Как и связанный долгом солдат. Но, благодаря Оане, едва знакомой мне женщине, я впервые за долгие годы почувствовала, что имею право выбора. Что я важна сама по себе.

Я цепляюсь за тяжелую мантию Оаны и, уткнувшись лицом в ее руки, плачу, плачу, плачу. Она обнимает меня, прижимая к себе, и я чувствую прохладу исцеления — в моей душе затягиваются раны.

6

Мэзер

Мэзер, Фил и вентраллианским король прятались в тесном проходе. За дверью стоял шум: раздавались приказы, маршировали солдаты.

Мэзер силился расслышать в этом гаме характерные звуки — протестующие крики, плачь жертв. Однако, если бы он не знал о перевороте, то предположил бы, что солдаты Ринтиро проходят военные учения. Всех несогласных уже усмирили?

— Раэлин будет в тронном зале, — прошептал вентраллианский король. — Если только она не…

Его голос стих, но Мэзер и так услышал несказанное: «Если только она не убивает в этот момент мою мать».

— Где она держит Кэридвен? — спросил он.

Король окаменел.

— Я узнаю, где.

— Как? — удивился Фил. — Твоя жена ужасна. То есть ваша жена ужасна, ваше величество.

— Ты даже не представляешь, насколько. И называй меня Джессе, — сверкнул он глазами. — Я ведь больше не король.

Мэзер передернул плечами.

— Не так уж страшно лишиться престола.

— Да, но женщина, лишившая престола тебя, не была сумасшедшей убийцей.

Мэзер нерадостно засмеялся. Еще острее ощутил внутри себя пустоту и, поникнув, привалился к стене.

— Я понятия не имею, куда отправилась Мира, — признался он.

Откуда начинать ее поиски? Этот город огромен. Они могли направиться в любую сторону — по воде, верхом или пешком…

— Кто тот мужчина, с которым она ушла? — поинтересовался Фил.

— Не знаю. Никогда его раньше не видел… да и вообще не видел таких, как он. На нем была… мантия? — Мэзер задумчиво сдвинул брови. — Я даже не…

— Мантия? — прервал его Джессе.

— Да. А что?

— В нашем историческом зале висят древние гобелены, — неуверенно начал Джессе. — Им сотни лет. На них изображены жители разных королевств. Вентраллианцы — в масках, якимианцы — со своими механизмами…

— К чему ты? — нетерпеливо оборвал его Мэзер.

Мимо их двери, лязгая оружием, прошли солдаты. Мэзер почувствовал, как напряглись Фил и Джессе. Король с облегчением выдохнул, когда шаги удалились.

— И пейзлианцы, — продолжил он. — В мантиях. У того мужчины были черные волосы и тон кожи чуть темнее, чем у якимианцев?

Мэзер кивнул, но тут же осознал, что Джессе его не видит.

— Да. Так он пейзлианец?

Джессе тихо хмыкнул.

— Не представляю, что пейзлианец делал в моем королевстве, но, похоже, что да.

— Ого, — тихо присвистнул Фил. — Вот уж чего не ожидал.

Действительно неожиданно. Миру забрал с собой пейзлианец? Зачем?

— Мы не можем прятаться тут вечно, — заметил Мэзер.

Джессе прислушался.

— Путь свободен. Следуйте за мной, но не показывайтесь на глаза. Пусть Раэлин думает, что я пришел один. И… постарайтесь избежать встречи с Ангрой.

— Чуть не забыл о нем, — хмыкнул Мэзер.

— Он всегда так действует, — проговорил Фил. — Создает так много угроз, что за множеством кровавых лепестков перестаешь замечать сам цветок.

К сожалению, так и есть.

Джессе, ничего не ответив, приоткрыл дверь. Коридор был пуст, и Джессе скользнул направо. Мэзер спрятал под рубашкой нож и подвешенный к поясу корделлианский накопитель. Они с Филом бесшумно вышли за Джессе, прикрыли за собой дверь и последовали за королем. Как и предполагал Мэзер, на самого Джессе никто не обращал внимания. Все считали, что король давно томится в темнице, и принимали Джессе за обычного вентраллианца в маске.

Они проходили комнату за комнатой: пустые или забитые придворными. Судя по доносившимся изнутри звукам, притихших и подавленных гостей сторожили солдаты. Это магия Ангры? Как бы то ни было, они беспрепятственно пробирались по дворцу. Охраны практически не было. К чему она, если недовольных нет?

Джессе остановился у тронного зала в пустом белом коридоре с позолоченными зеркалами. Мэзер с Филом встали по обеим сторонам от дверей. Джессе встретил взгляд Мэзера, коротко кивнул и толкнул дверь. Однако он остановился, пройдя всего несколько шагов. Мэзер обеспокоенно заглянул внутрь, ища угрозу. В конце зеленовато-коричневого зала стояла пара зеркальных тронов. На одном сидела Раэлин, любуясь каким-то предметом в своих руках. Вентраллианским сломанным накопителем. Серебряной короной.

— Где Кэридвен? — закричал застывший на месте Джессе.

Его крик эхом прошелся по залу. Мэзер поморщился: на крик прибегут солдаты. Раэлин, без сомнения, держит рядом с собой охрану. Мэзер выругался себе под нос, уже жалея о том, что пошел с королем. Нужно было уходить, бежать со всех ног из этого дворца…

Но если бы Раэлин схватила Миру, то Мэзер стоял бы на том же самом месте, где стоит сейчас Джессе. Как бы глупо и безрассудно это ни было.

Раэлин рассмеялась.

— Ах, мой дорогой муженек… С чего ты решил, что она еще жива?

— Ты бы не убила ее так просто.

Раэлин села прямо, скинув ноги с подлокотника. По ее лицу очень медленно расплывалась улыбка, словно королева неспешным движением губ растягивала и свое удовольствие.

— Как хорошо ты меня знаешь. Тогда, может, сыграем в игру? Угадай, что я сделаю, отобрав власть у своего никчемного мужа, если его попытается спасти его никчемная мать?

Дверь в другом конце зала не успела открыться, а Мэзер уже знал, чего ждать. Солдаты Раэлин обнаружили, что плененный король сбежал. После чего нашли в пустой спальне Бриджит. И они привели ее сюда, чтобы Раэлин расправилась с ней. У Мэзера подкосились ноги, он покачнулся. На глазах у Джессе убьют его мать. И спасти ее невозможно. От понимания этого мучительно заныло в груди. Мэзер подумал об Элисон, о кровавом пятне на ее платье, о том, как она, безжизненная, падала в его руки.