Ловец Душ - Марина Ефиминюк Страница 12

– Что может быть проще? – хмыкнула я. – Найти лошадей. Мы можем их украсть или купить. Нам хватит золотых?

– Значит, украдем, – вдруг раздался невеселый голос Лу.

Я ошарашенно посмотрела в его сторону. Вид Копытин имел жалкий, прокопченный и очень усталый. С его лицом случилась какая-то незримая перемена. Как будто нечто, надежно спрятанное внутри, на мгновение выступило наружу.

– Лу, – я откашлялась, – скажи-ка мне, кто я и Савков?

Копытин недоуменно посмотрел на Колю, потом на меня:

– Кто?

– Мы смертники, нас пару суток назад повесили! Это понятно?! Мы не имеем права светиться и привлекать к себе внимания!

– Тогда пойдем пешком. – Николай пожал плечами и развернулся ко мне спиной.

Лу быстро поднялся на ноги и поспешил за ним. Я же стояла с открытым ртом и не могла поверить в то, что они говорят серьезно.

Лично у меня появилось другое соображение по поводу нашего дальнейшего путешествия. Почему бы Лу не проявить человеколюбие и не заявить, что мы с Николаем Евстегнеевичем Носковым, черт, Савковым погибли в колдовском драконьем пламени? Я сплюнула, само сочетание «драконье пламя» оставляло оскомину и никак не хотело укладываться на языке в ровный ряд.

– Стойте! – крикнула я им. Они остановились и одновременно обернулись в мою сторону. – Послушайте, не пора ли прекратить этот балаган? Я не собираюсь больше рисковать собственной жизнью! Это вам ясно?! – Я откашлялась и сделала паузу, чтобы отдышаться. – У меня гениальная мысль: Лу скажет, что мы с тобой, Коленька, погибли в драконьем пламени, и мы свободны! Все! Никто нас не будет искать, никому мы не будем нужны! Мертвые не могут достать заклинание! Понимаете меня?!

Мужчины молча и хмуро следили за моим беснованием и, похоже, соглашаться не торопились.

– Мы идем в замок Мальи, – тихо произнес Савков и смачно сплюнул.

– Что?! – У меня полезли глаза на лоб. – Коля, да ты в первую очередь обязан согласиться с моим планом! Мы в опасности! Никто не говорил мне, когда вытаскивал шею из петли, что следующие сутки я буду спасать эту самую шею! Причем с переменным успехом! Я хочу, чтобы все закончилось!

– Все и так закончится, когда Ловец Душ будет нами выкраден, – спокойно пожал плечами Савков и зашагал по едва заметной проселочной дороге.

Я хлопала ресницами, плохо понимая, что же произошло. Он что, отказался?!

– Послушай, Носков…

– Савков!!!

– Савков, тебе просто нужен этот Ловец! – выкрикнула я каким-то чужим голосом. – Я видела твою чертову татуировку на руке! Ты жаждешь получить заклинание не меньше самого Копытина!

Коля остановился как вкопанный и медленно развернулся. На заросшем черной щетиной лице злобно поблескивали два маленьких темных глаза, складки у носа стали еще глубже, губы сжались в одну линию. Тут я поняла, что все мои слова – правда. Все, буквально до последней буквы. Не буду врать, открытие меня не порадовало.

– Какую татуировку? – раздался испуганный голос Лу.

– Повтори, – процедил Савков.

– Ты все слышал! – Я усмехнулась уголками губ.

Он думает меня напугать? Меня?! Он забыл, с кем имеет дело!

– Покажи ее нам! – потребовала я.

Лу от волнения топтался в луже рядом с Николаем, разбрызгивая жидкую грязь и не замечая, как та оседает каплями на портах.

Николай, стараясь сдержать ничем не объяснимое торжество, стал неторопливо и спокойно закатывать рукава – слишком спокойно, слишком неторопливо. Поросшие черными волосками руки с синими прожилками вен были испещрены отвратительными незажившими рубцами от диметриловых наручников, и никакого изображения дракона на них не было.

Я с сомнением рассматривала сильные, все еще загорелые руки и не верила собственным глазам. Чертовщина какая-то! Рисунок был там, чуть повыше запястья! Если бы он попытался скрыть татуировку заклятиями, я бы сразу это почувствовала: магия – это цвет, запах, прямые линии, правильные окружности. Но рука оказалась чистой, татуировка словно испарилась сама собой.

Я молчала, чувствуя, как щеки заливает румянец.

– Ну? – хмыкнул Савков.

Похоже, я попалась! Так оконфузиться!

– Хорошо! Ты победил! – сдалась я и протянула руку.

Савков колебался, но потом все-таки пожал ее сильно, по-мужски. Ладонь у него оказалась загрубевшей, мозолистой, в таких руках только кирку держать, а не энергетические шары творить.

Мы тронулись в путь на поиски давно забытого, но, похоже, вполне реального замка Мальи.

К вечеру, уже затемно, мы добрались до большой деревни. Поистершийся от времени указатель, на котором дремала одинокая ворона, гласил: «Благостная Малиновка». Деревня выглядела плачевно, нас встречали заброшенные дома и покосившиеся заборы. На окне вросшей в землю избы на одной заржавелой петле скрипела чудом сохранившаяся ставенка. Сквозь пустые окна-глазницы виднелись темные внутренности комнатенки с облезлыми стенами. Дороги здесь были такие же, как и во всем королевстве – размытые дождями, развороченные повозками и лошадиными копытами. Изредка в домах виднелся скупой свет лучин, из-за заборов хрипло брехали шавки.

– Вы думаете, здесь есть постоялый двор? – Лу с сомнением огляделся вокруг. Его длинный, некогда дорогой плащ тащился по грязи, шпага все время стучала по дорожным камням, скрытым в грязных лужах.

Постоялый двор нашелся, вернее, это была таверна с двумя общими комнатами для постоя. Находилось сие заведение между облезлой церквушкой с высокой звонницей без колоколов и избой-читальней, закрытой еще в прошлую зиму. Судя по количеству народа, толпившегося у крыльца, таверна была единственным благостным местом в Благостной Малиновке. Под настороженные взгляды местных завсегдатаев мы зашли в пропитанное табачным дымом темное помещение. Зал оказался переполнен гудящим и что-то страстно обсуждающим народом. В центре стоял большой стол, на нем между плошек с квашеной капустой и глиняных стаканов топтался бородатый мужичишка в грязных сапогах с лихо загнутыми носами. Его с интересом слушали озабоченные крестьяне, запивая ругань дешевым кислым пивом. За этим же столом на колченогом табурете потирал подбородок относительно молодой, но уже несколько поистрепанный жизненными обстоятельствами господинишка с прилизанными сахарной водой вихрами. Он внимательно разглядывал полосатые порты бородатого оратора и хмурил брови. Народ, толпившийся на пороге, заприметив нас, немедленно расступился, так что мы втроем оказались в живом коридоре.

Оратор вдруг замолчал, хлопнул белесыми ресницами и, не сводя с нас заинтересованного взгляда, вытянул руку в призывном жесте бунтарских вождей:

– Они! – указал он пальцем на нас.

Я торопливо огляделась, от всей души надеясь, что бить нас не будут. Этих крестьян не разберешь, то целуют в обе щеки, то лопатой оходить норовят!