Эона. Последняя заклинательница драконов - Элисон Гудман Страница 12

– Я лишь говорю, что она помечена утратой, – продолжал трактирщик. – Много я таких повидал на пути к Водам Лунной Девы, и некоторые не возвращаются назад. Купцу бы лучше вернуть ее родителям и взять себе другую, способную родить живого сына.

Я вцепилась в поручень. Резкие слова трактирщика натолкнули меня на отчаянную мысль.

– Потише, старик, – упрекнул Хаддо и сам понизил голос. Пришлось напрячься, чтобы расслышать его следующую фразу. – … ды Лунной Девы как можно быстрее. Моей жене помогло.

– Я не хотел проявить непочтение, – торопливо выпалил трактирщик. – Ваша жена одна из благословленных. Может, и эта девочка тоже. Выходите здесь – попадете прямиком во двор. Купец в дальнем загоне.

Если мои навыки в притворстве и должны были когда-то пригодиться, то этот миг настал. Я высвободила несколько косичек из прически, вознесла безмолвную молитву богам и ринулась вперед, задрав юбку до самых щиколоток.

– Это ты, муж? – окликнула я, бегом спускаясь по ступеням. – Я видела его, муж. Видела нашего сына!

Обогнув лестничный пролет и увидев запрокинутые ошарашенные лица Хаддо и трактирщика, я улыбнулась и обратилась дрожащим голосом к лейтенанту:

– Он в нашей комнате, муж. Поднимайся скорее.

Я преодолела последние ступени и, схватив Хаддо за руку, попыталась затащить его наверх, но он не двинулся с места.

– Он плачет, бедный малыш, зовет отца, – прохрипела я.

Хаддо и трактирщик с ужасом переглянулись. «Она помешалась, – говорили их глаза. – Что нам делать?» Я вновь потянула лейтенанта за собой. Мужчины всегда готовы поверить в женское безумие.

Хаддо отцепил мои пальцы от своей руки:

– Госпожа, я не ваш муж. Я лейтенант Хаддо, помните?

– Конечно, я тебя помню, муж. – Я улыбнулась, почувствовав его жалость. – Что за странный вопрос? Идем же, пока наш мальчик снова не уснул.

– Я отведу ее наверх, господин, – вмешался трактирщик. – А вы найдите купца.

Они не должны были попасть к конюшням. Я представила себя той бредящей, потерявшей ребенка матерью с соляной фермы и вскрикнула, надеясь, что никто не услышит отчаяния в моем голосе:

– Смотри, он побежал играть! Вернись, сынок.

Молясь, чтобы мужчины ринулись следом, я оттолкнула Хаддо и побежала к передней двери с флагами.

– Подожди, сынок, подожди маму, – обратилась я к троице солдат, проходивших мимо.

Они замерли и удивленно повернулись ко мне.

– Слишком темно, чтобы играть на улице, – упрекнула я юношу в центре. – Вернись в дом.

Я явно его заинтересовала.

– Пойдем внутрь, поиграем.

Два его друга загоготали, и с их одобрения солдат быстро преодолел разделавшие нас шаги:

– Сколько стоишь, девица?

Поймав за запястье, он дернул меня к себе, одной рукой обхватил за талию, а другой принялся ощупывать грудь. Я остолбенела. Его прикосновения вызвали еще одно воспоминание о соляной ферме: лапы надсмотрщика и как Долана пинками гонит его прочь.

– Отпусти ее.

Это Хаддо. Заслышав приказ, солдаты вытянулись по струнке и отсалютовали. Внезапно лишившись опоры, я покачнулась, но лейтенант железной хваткой вцепился в мою руку и удержал от падения.

– Простите, сэр, – повинился солдат. Его дружки попятились в тень. – Я думал, она из местных.

– Используй глаза, Лаон, а не член. На ней траурные одежды.

– Да, сэр.

– Иди и тренируй свою наблюдательность в карауле. Живо!

Солдат вновь отсалютовал и скрылся.

Хаддо еще крепче стиснул мою руку и вгляделся в лицо:

– Госпожа? Как вы?

Он, без сомнения, увидел здравомыслие в моих глазах – я не способна изображать безумие под столь пристальным взглядом.

– Лейтенант Хаддо, – нахмурилась я. – Почему я на улице? Зачем вы меня держите?

– Вы… – Он разжал хватку и замялся. – Вам нездоровилось. Но, вижу, все уже позади.

Я уставилась в землю, избегая его зорких глаз:

– Ничего не помню.

– Такое случается. – Хаддо неловко похлопал меня по плечу. – Моей жене мерещилось дыхание нашего мальчика на щеке. Скоро станет легче.

– Где она? – донесся голос Делы из дома.

А следом и трактирщик раздвинул флаги в дверном проеме.

– Здесь, – сказал он, пропуская Делу. – Вам не стоило оставлять ее без служанки. Мне ни к чему безумные женщины, бегающие по двору.

– Она не безумна. – Дела потянулась к кошелю на своем поясе. – Лишь утомлена скорбью и тяготами путешествия. Вот, держи за неудобства. – Она всучила трактирщику монету и наконец увидела нас с Хаддо. – Лейтенант, полагаю, вы тоже помогли моей жене. Благодарю и прошу прощения за беспокойство.

Дела вежливо поклонилась, но по тому, как она была напряжена, стало ясно: Дела в гневе. И я подозревала, что это не часть представления.

Хаддо отвесил ответный поклон:

– Никакого беспокойства, господин. И хоть ваша жена не пострадала, лучше не оставлять ее одну какое-то время.

Дела крепко сжала мою руку:

– Идем, жена. Позволь сопроводить тебя в нашу комнату. – И, потянув меня к двери, кивнула лейтенанту: – Еще раз спасибо.

Вида ждала в передней, держа сверток с моими мечами и компасом.

– Ты когда-нибудь думаешь о ком-нибудь, кроме себя? – прошипела она, пихнув сверток мне в руки. – Ты всех нас поставила под удар.

Я на секунду зажмурилась, сквозь ткань вбирая волну знакомой злой энергии Кинры. Я понимала, что острым языком Виды движут горе и страх, но несправедливые обвинения все равно жалили. Она ведь ничего не знала о намерениях Хаддо. Кто она такая, чтобы осуждать мои действия? Я сжала пальцы, представляя, как посылаю кулак ей в лицо. И, пораженная силой своего негодования, резко крутанулась на пятках и последовала за Делой по лестнице.

Наверху Дела обернулась к Виде и прошептала:

– Останься здесь и дай знать, если кто-то войдет в дом спереди или сзади.

Та коротко кивнула и прижалась к стене:

– Я умею выполнять приказы.

С трудом волоча ноги, я прошла в комнату и приготовилась… Дела задвинула за нами створку. Благодаря мужской одежде острые черты ее худощавого лица наполнились некой новой, суровой красотой, однако сейчас они исказились от гнева.

Два шага – и она уже подле меня.

– Наивысшее безрассудство. – Каждое слово как плевок мне в ухо. – Я думала, в тебе есть хоть капля здравого смысла. И все же ты подвергла себя, да и всех нас опасности!

Я обняла мечи Кинры, чувствуя, как внутри вскипает ярость.