Темный прилив - Айрон Розенберг Страница 12

Через два дня после первого совета Лотар снова оказался в тронном зале Лордерона вместе с монархами и снова в сопровождении Кадгара. Старый воин был благодарен магу за присутствие. Теренас — радушный хозяин и добрый человек, но так приятно видеть хоть одно лицо, знакомое с Азерота! Хотя молодой маг и не был уроженцем Штормграда, присутствие Кадгара напоминало о доме.

Дом… его больше не существовало. Лотар знал: рано или поздно придется смириться, принять неизбежное — все еще такое невероятное, нереальное. Так и кажется: оглянешься, и вот Ллан бежит, смеясь, в небе скользит пара грифонов, во дворе лязг и крики — воины упражняются… Все это ушло бесследно. Друзья мертвы, дом разрушен. И осталось лишь не допустить врага на эту землю, не позволить ей уйти во тьму — пусть ценой собственной жизни.

Но пока что это, скорее, могло стоить рассудка. Лотару никогда не хватало терпения для политики. Всегда изумлялся, как Ллан успокаивает того или иного знатного спесивца, улаживает ссоры, договаривается, ведет к мировой — беспристрастно и взвешенно, никогда не позволяя личным интересам мешаться с государственными делами. Ллан не раз говорил своему Первому рыцарю: это просто игра, искусство занять выгодную позицию, сманеврировать, повлиять. Никто в ней по-настоящему не выигрывает, любая победа преходяща, нужно лишь стремиться к сильнейшей позиции и держать ее подольше.

Здешние короли, несомненно, играть умели. А общаться с ними приходилось на равных — отчего у бедняги Лотара едва мозги не закипали.

В первый день после обеда, когда вернулись в тронный зал, все без исключения, даже скользкий хитрец Перенольд, согласились: Орда явится непременно. Теперь обсуждали, что делать. Остаток первого дня Лотар потратил, убеждая всех в необходимости единой армии как единственного спасения. К счастью, Теренас с Троллебоем согласились сразу, Праудмура пришлось улещивать, но и от него добились согласия. Но Перенольд с Седогривом оказались крепкими орешками. Перенольду Лотар особо и не удивился. Знал таких по Штормграду: гладенькие, изворотливые, гнусноватые, всегда выгадывающие лишь для себя. Чаще всего оказывались трусами. Возможно, Перенольд боится войны, страшится драки и судит подданных но себе, хотя многие, несомненно, храбрей сюзерена. Куда большей неожиданностью оказался Седогрив. С виду настоящий воин — крепкотелый, массивный, в тяжелой броне. И ведь не отказывался воевать, но как только разговор заходил о войне, тут же предлагал способы обойтись без нее, а Перенольд, само собой, настаивал на подробном обсуждении каждого предложения. Лишь после того как Праудмур с Троллебоем чуть не в открытую обвинили Седогрива в трусости, тот согласился: да, война и общее войско — единственный выход.

На второй день продолжалось, в сущности, то же самое. Все согласились с войной и обсуждал и уже, где, когда и как собирать войско, от кого какие отряды придут, где их располагать, как снабжать, — Лотар годами занимался подобным, но лишь с войском Штормграда. Теперь же приходилось учитывать пять разноплеменных армий, а еще беглецов из Штормграда, которых Лотар мог собрать. Само собой, у каждого короля были свои мнение и предпочтения.

Но самый большой вопрос, конечно: кто же станет командовать? Каждый король считал себя лучшим стратегом и командиром. Теренас указывал: Лордерон — самое большое королевство, войск больше дает, к тому же именно Теренас собрал всех у себя. Суровый вояка Троллебой говорил: «У меня больше всех опыта», чему Лотар охотно верил. Праудмур расписывал силу своего флота и необходимость кораблей для перевозки солдат и припасов. Гилнеас был самым южным из королевств — и он претендовал на командование потому, что враг сперва ступит именно на его землю, если решит идти посуху. Но тут король лукавил, если Орда пошла бы от Каз-Модана на Дун Модр и далее, на ее пути первым оказывался Стромгард. Перенольд же предположил, что грубой силы не хватит для успешного командования, требующего разума, мудрости и проницательности, чем Перенольд наделен весьма щедро.

А еще присутствовали двое, наделенные властью иного рода: архиепископ Фаол, чьи последователи составляли большинство населения всех королевств, и верховный маг Антонидас, правивший хотя и единственным городом, но с обитателями, чья сила превосходила войска всех королевств, вместе взятых. К счастью, обоих — и дружелюбного архиепископа, и сурового верховного мага — командование армией не интересовало. Оба умеряли раздоры и амбиции, постоянно напоминая: Орда явится независимо от того, успеют короли приготовить армию или нет, а войско без единого командира бесполезно, сколь велико бы оно ни было.