Сказки Заброшенных Крыш - Андрей Бондаренко Страница 12

– Вз-з-з-гляните с-с-сами, дон Ал-л-лехандро! – отчаянно заикаясь, предложил Альварес, протягивая подзорную трубу.

– Что же, и посмотрю. А ты, сеньор паникующий штурман, хлебни-ка ямайского рома – для укрепления расшатанных нервов. Так тебя и растак, да с двойным перехлёстом…

Картинка, открывшаяся взору, была величественной и, одновременно, угрожающей. На высоких горных пиках, расположенных рядом друг с другом, горели два ярко-розовых «глаза» действующих вулканов. По их крутым чёрным склонам величественно и непреклонно стекали-сползали малиновые потоки расплавленной лавы. Тёмная и широкая седловина перевала, соединяющего пики между собой в единое целое, напоминала гигантский, нагло улыбающийся рот.

«На фоне низких лохматых туч, неподвижно зависших на юге, да если подключить обострённую фантазию, то – сама собой – напрашивается однозначная ассоциация: огромный Великан, безудержно и горько плачущий огненными слезами…», – подумал Алекс. – «Вот, так, скорее всего, и рождаются самые невероятные легенды и мифы, призванные пугать – до регулярных желудочных колик – доверчивых и наивных обывателей…».

Рядом послышалось бодрое бульканье, аромат отборного ямайского рома приятно защекотал ноздри. Ещё через семь-десять секунд хриплый голос Альвареса – без малейших следов заикания – сообщил:

– Именно так мне его и описывал один благородный ирландский дворянин, заслуживающий доверия.

– Кого – описывал? – Алекс неохотно оторвался от оптического прибора и с любопытством уставился на штурмана.

– Да, Ахерона. Провинившегося слугу Господа нашего. Прикованного – за неизвестные ужасные прегрешение – толстенными чугунными цепями к земной твердыни…

– Расскажи-ка, любезный. Давай, давай, не стесняйся…. Рассказывай, рохля худосочная, иначе засвечу в глаз!

Штурман, торопливо заткнув горлышко кожаной фляги грубой деревянной пробкой, заговорил – с откровенно-испуганными и паническими нотками в голосе:

– Ахерон ростом будет – с высоченную гору. Его круглые глаза пылают нестерпимым огнём. Пасть так огромна, что он может поедать закостенелых грешников – тысячами. Десятками тысяч…. Иногда Ахерон, когда очень голоден, начинает оглушительно рычать и страшно ругаться. И тогда земля трясётся, как красный осиновый лист – на холодном осеннем ветру. Огромные валуны скатываются по склонам гор, разрушая города и безжалостно давя их несчастных жителей. Извилистые и бездонные трещины упрямо ползут – везде и всюду. Небесные птицы умирают на лету, камнями падая вниз. Рыбы всплывают – кверху брюхом – на озёрных и речных водах. А сами реки текут вспять…

Словно бы подтверждая слова Альвареса, с юга прилетел низкий громовой раскат, деревянный корпус «Святой Анны» ощутимо вздрогнул и покачнулся. Впечатлительный штурман тут же повалился на колени и, воздев к небу сложенные вместе ладони, принялся неразборчиво молиться.

Алекс неодобрительно и сердито посмотрел на рулевого.

– Это я случайно, – смущённо пожимая широченными плечами, принялся оправдываться здоровяк Данни. – Оно так неожиданно загремело, что рука – сама по себе – дёрнулась на штурвальном колесе…. Рука, клянусь! Извините, сеньор командор! Больше такого никогда не повторится…. Кстати, ветер-то стихает. Как бы не установился полный штиль.

Посмотрев на паруса, повисшие – словно рваные тряпки на деревенском заборе, Алекс, слегка пнув носком сапога Альваресу под копчик, строго велел:

– Давай, трусливый пройдоха, продолжай. Что ещё знаешь про этого страшного Ахерона?

– Да, я уже почти всё и рассказал, – истово заверил штурман, торопливо поднимаясь на ноги. – Демоны ещё всякие появляются…

– Ну, что там – за демоны?

– Живут они в бездонном чреве Ахерона…. А тёмными беззвёздными ночами регулярно вылезают наружу. Шастают по округе. Похищают глупые и заблудшие Души…. Ещё разные чудеса происходят в тех местах, где обитает Ахерон…

– Чудеса?

– Ну, всякие и разные события, которые не случаются в обычном Мире, в обычное Время…

– По южному берегу наблюдаю городские развалины! – прокричал из марсовой бочки вперёдсмотрящий матрос.

– Согласно моей подробной карте, здесь должно располагаться старинное испанское поселение – «Сан-Филипп», – дрожащим голосом сообщил штурман. – Очевидно, проклятые индейцы постарались…. Впрочем, какое нам дело до наглых, напыщенных и жадных испанцев? Ровным счётом – никакого! Чем больше их погибнет, тем нам, португальцам, будет легче и проще жить…

Алекс, задумчиво погладив пальцами массивную серьгу в правом ухе, приказал Альваресу:

– Отставить – всякие глупости! Готовиться к внеплановой стоянке! Видишь, ветер почти стих? Так что, не зевай, увалень…. Встаём на якоря под южным берегом, напротив этих загадочных развалин. Командуй здесь, паникёр. А я, пожалуй, ненадолго спущусь в каюту…

В каюте властвовала жёлто-серая затхлость, нестерпимо пахло грязным бельём и очень плохим коньяком.

– Семнадцатый век, как-никак, мать его, – брезгливо разглядывая подозрительные бурые пятна на серой простыне, успокаивающе сообщил сам себе Алекс. – Клопы, судя по всему, здесь совсем и не редкость…

На крохотном квадратном столике, рядом с полупустой бутылкой синего стекла, горлышко которой было небрежно закупорено кожаной затычкой, обнаружилось и крохотное зеркальце, искусно вделанное в длинную костяную пластину-рукоятку. Он – с чувством лёгкой неуверенности – взял данный предмет туалета в ладонь правой руки и, робко заглянув в мутную зеркальную поверхность, облегчённо выдохнул:

– Что же, могло быть и гораздо хуже. Лицо собственное, что уже просто превосходно…. Длинноватые волосы? Ничего страшного, данная причёска мне, определённо, идёт. Только, вот, эти дурацкие чёрные усы…. Почему они такие длинные? И кончики смотрят вверх как-то очень, уж, залихватски, придавая всей физиономии характерный оттенок наглого пижонства…. Придётся, как я понимаю, смириться с этим неаппетитным нюансом. Особенности местной средневековой моды, так сказать…

Слегка заострённый нос корабельной шлюпки мягко ткнулся в светло-жёлтый песок низкой косы. Алекс ловко выпрыгнул на пологий берег и отдал приказ, стараясь, чтобы его голос звучал максимально мужественно и властно:

– Гребцам от лодки далеко не отходить. Штурман, возьми с собой пару-тройку вооружённых солдат и тщательно осмотри окрестности. Встреченных туземцев – без отдельного приказа – не обижать, – подумав секунд пять-шесть, добавил: – За мной никому не ходить. Я здесь самостоятельно прогуляюсь, без провожатых…

Альварес – в сопровождении трёх высоких оборванцев, вооружённых допотопными неуклюжими пищалями – двинулся, постоянно оглядываясь по сторонам, перпендикулярно к береговой кромке. Алекс же уверенно зашагал на запад, вдоль каменистого берега Магелланова пролива, благо обгоревшие развалины городка были длинными и тянулись по обе стороны от места стоянки корабельной шлюпки.