Меч Бедвира - Роберт Энтони Сальваторе Страница 12

Он перескочил через стол к камину и схватил длинный металлический крюк, которым ворошили дрова, затем развернулся и принял боевую стойку — как раз вовремя, чтобы встретить второй удар. К счастью, крюк зацепился за конец трезубца, отведя его в сторону. И ловкий Лютиен вновь увернулся. Все же он получил болезненную царапину на животе, и длинная кровавая полоса окрасила его разорванную белую рубашку.

Циклоп широко улыбнулся, оскалив острые зубы.

— У меня нет оружия! — запротестовал Лютиен.

— Это еще забавнее, — ответил циклоп, наметив прямой удар, затем, изменив направление, развернул трезубец тупым концом, намереваясь ударить по ногам. Вовремя разгадав маневр, Лютиен подпрыгнул вверх, уходя от удара, затем шагнул вперед и ткнул пальцами прямо в единственный глаз циклопа.

Мощный удар трезубца вновь отшвырнул юношу, настигнув его еще до того, как тот сумел причинить какой-либо вред огромному, налитому кровью глазу, однако Лютиен ошеломил циклопа достаточно, чтобы приостановить схватку.

Теперь Лютиен хорошо знал, куда бежать.

Он изо всех сил рванулся обратно к камину.

— Тебе следовало прикончить меня, когда ты мог это сделать, — закричал он, вцепившись в драконоподобный эфес знаменитого меча Бедвиров. Он рассмеялся, рванул и освободил меч — почти.

Теперь смеялся циклоп — и снова нацеливался своим жутким трезубцем.

Лютиен сорвал крюк, на котором держался эфес, но второй, возле острия, упрямо держался на стене. Меч достаточно отклонился, но его острый как бритва конец лишь прочертил линию на каменной стене. Лютиен вновь рванул, но не добился успеха. Он отклонился назад, чтобы всем весом надавить на крюк, и под этим углом увидел атаку циклопа.

Юноша закричал и рванул изо всех сил. Освобожденный меч описал сверкающую дугу и обрушился на наконечник трезубца за какое-то мгновение до того, как тот должен был вонзиться в грудь Лютиена. Оба сражающихся теперь потеряли равновесие, их оружие невозможно было использовать для атак, поэтому Лютиен оттолкнулся ногой от камина, ударил противника плечом в грудь и вместе с ним упал на пол.

Юноша, ловкий как кошка, первым вскочил на ноги. Он развернулся и ударил мечом сверху вниз, однако на удивление проворный циклоп поймал его оружие наконечником трезубца и резко отвел в сторону.

— Я не новичок на арене, — взревел одноглазый. — Я был капитаном преторианской гвардии!

Он обрушил на Лютиена каскад молниеносных ударов и финтов, намеренно орудуя то наконечником, то тупым концом древка. Циклоп обращался с длинным трезубцем с такой необычайной легкостью, словно держал в руках крохотный ножичек, заставляя Лютиена уйти в глухую защиту.

Но и сына Бедвира нельзя было назвать новичком на арене. Он каждый раз угадывал направление следующего удара и успевал его отбить. Ни единого раза трезубцу не удалось даже поцарапать кожу юноши.

Лютиен, однако, понимал, что попал в серьезную переделку, и его уважение к циклопу росло с каждой атакой, проведенной одноглазым. Они кружили по комнате — Лютиен с более коротким оружием, поэтому вынужденный отступать и уворачиваться, и стремительно наступавший циклоп. Улучив мгновение, юноша метнулся за диван, оказавшийся прекрасным щитом, защищавшим его ниже талии.

И тут же, когда последовал удар снизу, взмахом меча припечатал трезубец к спинке дивана. Он прочел выражение сокрушительной ярости в единственном глазу циклопа и ловко отступил назад, когда противник неожиданно рванулся вперед, словно пытаясь прорубиться сквозь небольшой диван.

Циклоп предусмотрительно остановился, прежде чем проломиться насквозь, осознав, что не сможет достаточно быстро поймать ловкого юношу, и понимая, что, если его ноги запнутся о диван, проворный противник непременно использует свое преимущество. Тогда циклоп попытался оттолкнуть с пути помеху, но Лютиен, понимавший, что при его более коротком оружии диван оказывает ему неоценимую услугу, отскочил назад и взмахнул мечом, чуть не отрубив руку циклопу и оставив глубокий разрез на обивке.

— Гахриз будет недоволен, — заметил Лютиен, пытаясь говорить уверенно и спокойно.

— Ну еще бы, ему ведь придется хоронить сына! — прорычал циклоп и вновь остервенело ткнул своим жутким оружием.

Он ожидал, что Лютиен вновь попытается пригвоздить трезубец к спинке дивана, а если это произойдет, циклоп собирался рвануть вперед, прижав к стенке и Лютиена, и диван.

Но вместо этого юноша неожиданно пригнулся, и его парирующий удар последовал в прямо противоположном направлении, меч пошел наперерез удару циклопа — не вниз, а вверх. Трезубец откинуло в сторону, а проворный Лютиен стремительно перекатился через диван. Циклоп инстинктивно отскочил, пытаясь изменить направление удара, но юноша поднырнул под его руку и коротко ударил мечом.

Острие «Ослепительного» глубоко вошло в брюхо циклопа, а затем резким движением вверх распороло ему диафрагму, сердце и легкие. Одноглазый как раз поднял над головой трезубец, и юноша почти уже не сомневался, что кошмарные зубцы найдут свою цель.

Затем младший Бедвир увидел, как гаснет свет в единственном глазу циклопа, а силы медленно покидают умирающего противника. Трезубец упал на пол, его мертвый хозяин соскользнул с меча юноши и упал на собственное оружие.

Лютиен неуверенно поднялся на ноги, глядя сверху вниз на абсолютно неподвижного циклопа. Его первое убийство. Юноша не испытывал удовольствия, вовсе нет. Он смотрел на мертвого циклопа и много раз напоминал себе, что это убийца Гарта Рогара и что тварь убила бы его, не окажись он лучшим воином. К тому же убитый был циклопом. Лютиен не полностью осознавал значение этого факта, но он понимал, что циклоп не являлся человеком ни по сущности, ни по характеру. Одноглазый был жестоким, злобным созданием, лишенным любви и милосердия. Одно только это избавило Лютиена от мук совести и сняло тяжесть с души. Глубокий вздох помог юному воину взять себя в руки.

Лютиен взглянул на окровавленный меч. Его сбалансированность казалась совершенной. А смертельный удар — невероятным. Лютиен не мог поверить, насколько легко «Ослепительный» прошел сквозь толстую кожу куртки циклопа и сквозь его тело. Он одним движением прошел через несколько досок, находившихся, насколько знал юноша, на его пути. Крепко сжимая меч, он понимал, что клятва выполнена, его друг отомщен, и кровь гордых предков забурлила в жилах юноши.

Затем Лютиен успокоился и понял, что он упустил из виду множество обстоятельств — обстоятельств, которые могут стоить ему жизни, если он останется в Дун Варне. Но Лютиен не собирался проливать слезы по поводу своего тяжелого положения. Он сделал свой выбор, запустив камнем в циклопа и спровоцировав столкновение. Покорный, смирившийся с чужой волей Гахриз вряд ли нашел бы этому оправдание, если все, что говорил Этан, было правдой. Сейчас, вспоминая последнюю встречу с отцом, Лютиен воспринимал его слова в новом свете обвинений Этана. Нет, брат не солгал ему.

Лютиен с трудом мог поверить, что его жизнь настолько резко изменилась. А ведь теперь она изменится еще сильнее, потому что ему, преступнику, оказавшемуся вне закона, придется бежать прочь из Дун Варны, прочь из Бедвидрина. Он подумал, что должен перехватить Этана по дороге, поскольку его брат, безусловно, будет доволен действиями младшего и поможет ему в пути. Лютиен поежился. Возможно, Этан уже достиг переправы на Эриадор. Куда его брат отправится оттуда? Скорее всего, в Монфор? Или вокруг Айрон Кросса до Карлайла?